Прочитано:

63%

Кама
****

Как на Каме-реке глазу темно, когда На дубовых коленях стоят города.

B паутину рядясь - борода к бороде - Жгучий ельник бежит, молодея, к воде.

Упиралась вода в сто четыре весла, Вверх и вниз на Казань и на Чердынь несла.

Там я плыл по реке с занавеской в окне, С занавеской в окне, с головою в огне.

И со мною жена пять ночей не спала, Пять ночей не спала - трех конвойных везла.

май 1935, Воронеж

70

***

Лишив меня морей, разбега и разлета И дав стопе упор насильственной земли, Чего добились вы? Блестящего расчета: Губ шевелящихся отнять вы не могли.

Bоронеж

***

Эта, какая улица? Улица Мандельштама. Что за фамилия чертова? - Как ее не вывертывай, Криво звучит, а не прямо. Мало в нем было линейного. Нрава он был не лилейного, И потому эта улица, Или, верней, эта яма - Так и зовется по имени Этого Мандельштама.

Воронеж

***

День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток Я, сжимаясь, гордился пространством за то, что росло

На дрожжах.
Сон был больше, чем слух, слух был старше, чем сон -
Слитен, чуток...
А за нами неслись большаки на ямщицких вожжах...
День стоял о пяти головах и, чумея от пляса,
Ехала конная, пешая, шла черноверхая масса:
Расширеньем аорты могущества в белых ногах, - нет, в ножах
Глаз превращался в хвойное мясо.
На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко,
Чтобы двойка конвойного времени парусами неслась хорошо.
Сухомятная русская сказка! Деревянная ложка - ау!
Где вы, трое славных ребят из железных ворот гпу?
Чтобы пушкина славный товар не пошел по рукам дармоедов,
Грамотеет в шинелях с наганами племя пушкиноведов -
Молодые любители белозубых стишков,
На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко!
Поезд шел на урал. B раскрытые рты нам
Говорящий Чапаев с картины скакал звуковой -
За бревенчатым тыном, на ленте простынной
Утонуть и вскочить на коня своего!

71

***

Римских ночей полновесные слитки, Юношу Гете манившее лоно, Пусть я в ответе, но не в убытке - Есть многодонная жизнь вне закона.

Июнь 1935, Воронеж