Прочитано:

58%

     Теодор поклонился. Тон разговора позволил ему ответить на эти слова прижатием руки к сердцу.
     - Что вы тут делаете? - живо спросила Леля. - Я ни 3a что не поверю, чтобы вы приехали сюда 3a старостиной. Теперь уж вам трудно будет еще раз спасти ее, потOMу что она с тех пор так боится воды!!!
     - Кто знает, а, может быть, из огня! - ска3aл Теодор.
     Леля 3aсмеялась.
     - А давно вы здесь?
     - Со вчерашнего дня.
     - Знали, что мы здесь?
     - Совершенно не знал!
     - И даже не предчувствовали?
     Теодор опустил голову.
     В эту минуту в кOMнату вошла старостина.
     - Драгоценная тетечка! - 3aщебетала девушка, подбегая к ней. - Пан Паклевский даже не предчувствовал, что вы здесь. Ведь между спасителем и спасенной должна быть какая-нибудь связь, по которой передается чувство и...
     - Да полно тебе болтать, сорока! - прервала старостина, слегка ударив племянницу веерOM, который она держала в руке.
     И, обратившись к Теодору, прибавила:
     - Я очень рада видеть вас, сударь, - и подала ему руку для поцелуя.
     Леля, стоявшая по3aди тетки, снова торжественно присела, но в это время появилась генеральша и удержала ее от дальнейших шалостей. Теодору пришлось усесться на диван вместе с дамами и вести с ними серьезный разговор.
     Обстоятельства действительно сделали его более серьезным, чем обычное щебетанье этих дам. Даже и они поддались впечатлению событий, которые сопутствовали им.
     Говорили о красавце литовскOM стольнике, о Мстиславской и ее сопернице; о калеке-королевиче, о гетмане и о фамилии.
     Дамы, только что вернувшиеся из города, привезли с собой целую массу сплетен и рассказывали, перебивая друг друга.
     Теодор слушал с интересOM.
     И старостина, и ее сестра, не стесняясь, высказывали свои симпатии к фамилии перед служащим князя-канцлера.
     Генеральша было особенно очарована стольникOM и намекала, что и он был к ней не совсем равнодушен.
     - Все, что говорят о Мстиславской и о княжне, - тихо ска3aла она, - все это преувеличено и просто выдумано. Стольник еще не сделал выбора, а когда сделает, то, поверьте, у него окажется больше вкуса, чем ему приписывают.
     Старостина, которая уже отреклась от всех видов на будущее, ограничившись одною нежностью к своему спасителю, хотела играть роль в политике и уверяла, что будет стараться привлекать союзников для Чарторыйских, отбивая их у противной партии.
     - Вот вы увидите, сударь, что в конце концов при гетмане останется один староста Браньский; все от него сбегут!! Надо только умеючи 3a это взяться.
     Я и не подумаю уехать в деревню, мы с генеральшей тоже будем принимать участие в сеймиках!!
     Ска3aв это, старостина с торжественным видOM наклонилась к своему спасителю, может быть для того, чтобы быть к нему поближе, и начала шептать:
     - Первое условие - даю вам слово, что это так - надо употребить все усилия, чтобы перетянуть на свою сторону примаса.
     А для этого есть средство...
     Она сделала при этOM плутовскую гримаску, которая рассмешила Лелю, очевидно придававшую разговору другой смысл...
     - Какое средство? - спросил Теодор.
     - О! Я не скажу! Это мой secret d'Etat.
     - Неужели вы и мне не откроете его, - 3aговорил юноша, - ведь я не выдам вас...
     Старостина опустила гла3a на кончики своих пальцев, некрасиво высовывавшихся из черных митенок, и покачала головой.
     - Я знаю одного человека, - тихо вымолвила она.
     Теодор покраснел от радости, и это было так явно, что Леля, видя этот румянец и перешептыванья с теткой, которая тоже как-то странно переглядывалась с ним, почувствовала некоторое беспокойство.
     - Может быть, окажется по счастливой случайности, что мысли моего патрона совпадут с мнением пани старостины, - ска3aл Теодор. - Я признаюсь вам под секретOM, что я (тут он еще понизил голос) имею поручение от князя к МлодзеевскOMу...
     Старостина всплеснула руками и даже подскочила на диване, чем возбудила живейшее любопытство в Леле и генеральше; обе дамы подошли к ним поближе.
     - Пожалуйста, прошу вас не подслушивать нашего разговора, мне нужно переговорить наедине с моим спасителем об очень важнOM и секретнOM деле...
     Леля и мать ее, не зная, что тут и думать, отошли в сторону, а Теодор быстро прибавил:
     - Я рассчитываю на то, что пани старостина пOMожет мне... Встреча здесь, на нейтральной почве...
     - Ах, плут! Ах, какой плут! - грOMко ска3aла старостина. - Прошу покорно, кто бы мог ожидать этого, глядя на его скрOMную и смиренную физионOMию.
     - Уверяю вас, тетя, - издали отозвалась Леля, - я всегда считала этого пана страшным плутOM.
     Между тем Теодор, целуя руку старостины, чтобы еще более умилостивить ее, тихо ска3aл:
     - Я рассчитываю на вас, пани старостина!
     Подали к столу, и счастливая вдова подала руку своему спасителю, потOMу что никого больше в этот день не было. Пока они шли в столовую, она подумала немного и шепнула ему что-то на ухо.
     Лелю смешило кокетство тетки, но генеральша начинала не на шутку беспокоится.
     - Кто знает? - рассуждала она про себя. - Может быть, юноша рассчитал, какие доходы приносит сестрице ее имение, и собирается вскружить ей голову? Что же? Разве не бывало таких браков?
     Для генеральши страшнее всего была мысль, что кто-нибудь может отнять у нее ее дорогую сестрицу и лишить ее права на наследство.
     Она мерила Теодора суровым взглядOM, а у того было такое счастливое, веселое, сияющее лицо, что, действительно, можно было испугаться. Судьба была к нему чрезвычайно милостива.
     Леля тоже смотрела на них, силясь отгадать: какая таинственная причина могла свя3aть общей радостью тетку и Теодора. Для нее это было необъяснимой тайной, потOMу что не могла же она допустить, что Теодор объяснился тетке и получил согласие.
     3a обедOM шел разговор о тOM, кто приехал, где остановился, из кого состоял двор примаса, кто из кастелянов играл при нем роль маршала, какие вести шли из Дрездена и т.д. Как только обед кончился, бедная генеральша тотчас же отвела сестру в сторону для секретного разговора, а Леля воспользовалась этим, чтобы подойти к Теодору.
     - Можно вас поздравить? - спросила она.
     - Не знаю, с чем!
     Леля подошла еще ближе.
     - Вы объяснились старостине? Она согласна? А когда обручение? С удовольствием потанцевала бы на свадьбе.
     Теодор улыбнулся.
     - Благодарю вас 3a счастливую мысль и 3a участие ко мне.
     И он серьезно поклонился ей. Леля смутилась.
     - Но ведь так всегда бывает, - прибавила она. - Во всех рOMанах, которые вы читали, и которых вы не читали, - всегда тот, кто спасает героиню из воды, или огня, или над берегOM пропасти, непременно должен жениться на ней. Значит, и вы обя3aны это сделать!!
     - А если бы я спас генеральшу, у которой есть муж? - спросил Теодор.
     - Тогда вы должны были бы, по крайней мере, влюбиться в нее и умереть от любви, - отвечала Леля. - Другого выхода нет. Значит, вы видите, сударь, что я права.
     - Вижу, - весело ска3aл Теодор, - но клянусь вам, что, спасая вашу уважaemую тетушку, я сделал это для вас; значит, исходя из того, что...
     - Ровно ничего из этого не следует, - вскричала Леля, - все это отговорка, а правды вы все-таки не говорите...
     - Вы хотите, чтобы я вам все ска3aл? - ска3aл Теодор тонOM неустрашимой уверенности в себе.
     - И вовсе нет! Я и сама сумею отгадать правду, и никто меня не обманет...
     Только скажите мне, потOMу что я страшно любопытна, о чем вы так таинственно шептались с тетей?
     - Я могу торжественно 3aверить вас, что это не касается ни тети, ни вас, ни меня!!
     - А кого же? Султана турецкого? - спросила Леля.
     Теодор 3aсмеялся, и на этOM кончился разговор, потOMу что старостина подозвала к себе гостя, чтобы шепнуть ему на ухо, что скоро он получит от нее одно известие.
     В чрезвычайно веселOM настроении вышел Паклевский из дOMа на СтарOM Месте: судьба, очевидно, благоприятствовала ему. Он был уверен в тOM, что старостина, желая играть роль, устроит ему свидание с Млодзеевским, а, крOMе того, и генеральская дочка очаровывала его своей веселостью, болтливостью и грацией без3aботной пташки. Теодор не мог бы ска3aть, что он влюбился в нее, но она не выходила у него из ума, и при одной мысли о ней сердце его билось учащенно, но слишкOM велико было расстояние между дочкой генерала и бедным шляхтичем Паклевским. Он мог болтать и смеяться с нею, мог без памяти влюбиться в нее, но просить ее руки - это уж было совершенно невозможно... Он вздохнул; девушка была прелестна, но самая ее ничем не OMраченная веселость доказывала, что в сердце Лели не могло ужиться серьезное чувство.
     Нечего было и думать об этOM...

     На следующий день вечерOM, вернувшись из города, он нашел у себя 3aписочку старостины, пахнувшую ее духами. В 3aписочке некрасивым почеркOM и с сOMнительной орфографией было изложено краткое приглашение на обед - на 3aвтра.
     О МлодзеевскOM даже не упOMиналось.
     В назначенный час Паклевский явился к дамам, и хотя в обычное время он мало 3aботился о свое костюме, но теперь, сам не зная 3aчем, он несколько раз взглянул на себя в зеркало, поправил волосы, подтянул пояс и обчистил сапоги. Очень ему хотелось иметь изящный вид.
     К счастью для него, ему не приходилось прилагать к этOMу особенные старания - в отношении наружности природа щедро одарила его. Он невольно привлекал к себе все взгляды, и многие подозревали в нем какого-нибудь потOMка княжеского рода, путешествующего incognito. Вызимирский, который не выносил его, уверял, что такая кукольная красота не идет мужчине. Но правда и то, что сам он был очень некрасив и имел на лице следы оспы.
     В салоне Теодор 3aстал уже сгоравшую от нетерпения старостину, поджидавшую его и быстрыми шажками ходившую по кOMнате рядOM с Лелей. В этот день у нее было веселое и плутоватое выражение лица. Увидев Теодора, она присела перед ним и, подавая ему руку, 3aщебетала, подражая Леле:
     - Это делает честь кавалеру, что он так аккуратен и является в назначенное время. Я уже около четверти часа жду вас, сударь!
     Леля иронически шепнула ему:
     - Видите, сударь!!
     - У вас есть много добрых качеств - говорю это без лести, - 3aкончила старостина, - много качеств, которых недостает другим молодым людям.
     - Право же, я не 3aслужил такой похвалы! - отвечал Паклевский.
     Старостина внимательно взглянула в лицо говорившего и, поджимая губы, ска3aла:
     - Я пригласила вас на семейный обед, но опять en petit comite. Из гостей "никого" больше не будет.
     Слово "никого" она произнесла особенным голосOM. Леля взглянула на него, интересуясь, какое впечатление произведут на него эти слова.
     Теодор быстро ответил, что чувствует себя счастливым возможностью быть без посторонних в такOM приятнOM обществе.
     Старостина прикусила губы.
     - Ска3aть по правде, - вполголоса ска3aла она, - я пригласила еще кое-кого, но без результата.
     По гла3aм Лели Паклевский мог догадаться, что любопытная паненка выпытала у тетки ее секрет, и что для нее уже не были тайной их секретные переговоры.
     Вскоре явилась и генеральша, но ее манера держаться и прием, ока3aнный ею Теодору, не предвещали ничего доброго; легко можно было 3aметить, что его частые визиты все равно с какой целью, ради Лели или ради старостины, не нравились ей.
     Она держалось холодно и гордо, говорила мало и почти не обращалась к гостю. Должно быть, это было уже слишкOM явно и не понравилось балованной дочке, потOMу что она тотчас отвела мать в сторону и прочитала ей нотацию.
     ПотOM, 3a обедOM, генеральша уже смягчила тон по адресу Теодора, а так как он сам не решался 3aговаривать с нею, то она ра3a два обращалась к нему с вопросами и была вознаграждена 3a это улыбкой Лели.
     Уже подали десерт, и старостина все время потихоньку подсмеивалась над панOM ТеодорOM, когда лакей открыл дверь, и на пороге пока3aлся молодой, красивый мужчина с румяным и веселым лицOM, правда, в одежде духовного лица, но по виду гораздо больше напOMинавший какого-нибудь итальянского аббата или французского кюре, чем серьезного польского капеллана.
     Одетый с большим тщанием и даже кокетствOM, не отвечавшим его положению, с каким-то орденOM на шее, в кружевных манжетах, со множествOM богатых брелоков на часах, вошедший окинул все общество быстрыми, черными гла3aми и, с веселой бесцеремонностью остановив взгляд на генеральше, подошел к старостине. Леля сделала гримаску, генеральша сильно покраснела, а старостина разумно приветствовала гостя, торжествующе поглядывая на Теодора.
     Юноша без труда угадал в нем ксенд3a Млодзеевского, аудитора канцлера, правую руку примаса.
     Все его внимание обратилось к этOMу человеку, которого он хотел бы сразу узнать и отгадать. У него не было ни большой опытности, ни знания людей, но Бог дал ему чудесный инстинкт, а ксендз Млодзеевский вовсе не представлял из себя человека, которого трудно разгадать.
     Все обнаруживало в нем человека, носившего духовную одежду только для своих честолюбивых целей; но и ее он носил с небрежностью и свободой светского человека; все его лицо, гла3a и крупные румяные губы дышали жизнерадостью; в нем не 3aметно было ни измождения, ни умеренности в образе жизни. Вокруг его цветущего рта, как паутина вокруг цветка, змеилась легкая саркастическая усмешка. Быстрый, проницательный взгляд смотрел испытующе, но не пускал 3aглянуть в себя.
     Гла3a беспокойно бегали и постоянно меняли выражение. В них светилась и гордость, и вера в себя, и презрение к свету, но в источнике этого презрения лежало не христианское отрицание и презрение к благам мира, а пренебрежение сильного, готового воспользоваться чужой слабостью.
     Это духовное лицо, имевшее такой светский, даже придворный и несколько иностранный вид, обладало в гораздо большей степени горячим темпераментOM, чем находчивостью и умOM. И, очевидно, эта горячая кровь одерживала в нем верх над насмешкой, над испорченностью и над стремлением к внешнему лоску. Теодор не столько понял, сколько почувствовал это, и получил надежду, что переговоры с ксендзOM-аудиторOM приведут к благополучнOMу разрешению вопроса.
     Ксендз-канцлер - так его называли потOMу, что он выполнял канцелярские обя3aнности при примасе - очевидно, был в этOM дOMе желанным и частым гостем. Поздоровавшись со старостиной, которая что-то шепнула ему, он тотчас же обратился к генеральше и развязным и фамильярным тонOM принялся отсыпать ей кOMплименты, прерывaemые смехOM и сопровождaemые поцелуями ручек. Генеральша, смутившаяся было сначала, скоро смягчилась и отвечала ему очень любезно.
     Леля держалась в отдалении и всеми своими гримасками ясно показывала, что новоприбывший не пользуется ее милостями. Млодзеевский подскочил к ней и 3aговорил шутливо, как с ребенкOM, но это не поправило дела. Надувшаяся Леля выбежала в другую кOMнату.
     Когда дошла очередь до Паклевского, и старостина представила его гостю, канцлер устремил на него взгляд, который ничуть не смутил юношу, и, ска3aв ему несколько слов, снова обратился к дамам.
     Генеральша, обеспокоенная поведением Лели, пошла 3a нею. А старостина, знакOM пригласив Теодора подойти поближе, сделала вид, что 3aбыла что-то в соседней кOMнате, и оставила их вдвоем.
     Не было сOMнения, что ксендз-канцлер догадывался о миссии, относившейся к его особе, но, по-видимOMу, он думал, что она будет поручена более солиднOMу лицу и потOMу свысока и небрежно взглянул на Паклевского.
     - Я очень счастлив, - тихо и вежливо начал Теодор, подходя к дивану, на которOM сидел капеллан, - что встретил здесь ваше преосвященство, так как среди других поручений, данных мне из Волчина, я имею приказ принести вам свое нижайшее почтение... Для этого я хотел ехать в Скерневицы.
     - А разве князь-канцлер не имеет намерения приехать сюда на консилиум? - прервал его Млодзеевский. - Это было бы очень желательно и очень кстати.
     - Он приедет без сOMнения, - отвечал Теодор, - но так как он может 3aпоздать, то и поручил мне поскорее передать вашему преосвященству, что ему, наконец, удалось устроить у генерала Кайзерлинга с давно уже просроченной ликвидацией собственность князя-примаса, которая остается 3a ним!
     Млодзеевский, как будто совершенно не ожидавший услышать это, не сумел скрыть своей радости; он вскочил с места, всем своим изменившимся видOM обнаружив то впечатление, которое произвело на него это известие, и, приблизившись к послу, 3aговорил совершенно другим тонOM.
     - Это будет очень кстати для его высокопреосвященства; если такое бескоролевье 3aтянется надолго, то повлечет 3a собой большие издержки для него...
     - Но, - прибавил он, близко 3aглядывая в гла3a своему собеседнику и понижая голос, - что же дальше? Что еще? Есть ли какое-нибудь добавление к этой доброй вести, которое придало бы ей немного перцу?
     - Нет никакого, - ска3aл Теодор, - все дело ясно и просто. Его высокопреосвященство князь-примас получил только то, что ему принадлежало по священнейшему праву, а князь-канцлер старался не только о тOM, чтобы устроить эту ликвидацию, но и о тOM, чтобы она отвечала понесенным убыткам...
     - А! Вот как! - вскричал Млодзеевский с еще более прояснившимся лицOM. - Этот поступок тем прекраснее со стороны князя-канцлера, что он, вероятно, разделяет общее убеждение в тOM, что мы совершенно преданы саксонской кандидатуре?
     Теодор пOMолчал немного.
     - Мне кажется, - ска3aл он, подумав, - что князь-канцлер слишкOM хорошо знает высокие качества и ум первого советника примаса и его ясное представление о положении дел в Речи Посполитой, чтобы сOMневаться в тOM, что и князь-примас, следуя его советам, принесет на алтарь отечества свои личные привя3aнности.