Прочитано:

17%

ДВА ВОЛОСКА

     Вот что, к примеру, рассказывали про Кия. Будто однажды заехал к нему удалец по имени Вострогор, попросил наконечников к стрелам и еще меч. Его род жил на севере, у самых Железных Гор, и там давно уже никому не было доброй судьбы. Слепой отец Вострогора сам благословил младшенького в дорогу, велел искать счастья на стороне. Подобных скитальцев год от году делалось больше. А меч был нужен затем, что Люди сделались разными, не обязательно добрыми, надо же уметь за себя постоять.
     Войдя в кузницу Кия, Вострогор, как баяли, тотчас заметил под его молоточком два тонких волоса, серебряный и золотой. А заметив - больше не мог отвести глаз.
     - Что такое куешь? - поздоровавшись, спросил он умельца.
     - Судьбу - кому на ком жениться, - отвечал будто бы Кий. Тогда Вострогор не удержал любопытства:
     - Чью же ладишь теперь?
     - Да вот твою как раз, - с усмешкою отмолвил кузнец. Затрепетало сердце в груди удальца, еле-еле осмелился выспросить о невесте, о своей суженой. И кузнец, глядя в вещее пламя, сказал ему так:
     - Вижу твою невесту, живет она у далекого моря. С рождения лежит бедная в гноище, вся-то кожа в коросте, что в еловой коре...
     Застонал Вострогор-удалец, обхватил руками буйную голову, едва на ногах устоял. Не спросил более ни о чем. Насилу дождался, пока сделает ему Кий обещанный меч и наточит как следует. Да с тем и уехал.
     Долго ли странствовал, коротко ли... Ни к какому морю, понятно, старался и на сто верст не подъезжать, только от судьбы не ускачешь. Вывела его дороженька, тропка лесная, к самому берегу. Увидел он серые волны от окоема до окоема и лодку, вытащенную на песок. А под соснами - бревенчатую избушку, сети развешанные. Спрыгнул с коня Вострогор, постучался.
     - Входи, добрый молодец, гостем будь, - отозвался милый девичий голос. Растворил удалец скрипучую дверь, стянул шапку с кудрей - кланяться Огню в очаге да добрым хозяевам... сам высматривает - где же девка-красавица, что с ним ласково говорила? - только нету девки-красавицы, лежит на лавке страшное страшило: лица в коростах не видно, все тело что еловой корой обросло... тут и встали у храброго парня русые волосы дыбом, язык к небу присох. А девка и спрашивает:
     - Не видал ли ты, молодец, где-нибудь моего суженого Вострогора? Скоро ли ко мне припожалует?
     Ни слова не смог вымолвить удалец. Не боялся он ни медведей, ни свирепых волков, стаями рыскавших у Железных Гор - а тут оплошал, струсил. Закрыл руками лицо, отвернулся...
     - Стало быть, ты и есть мой жених? - сказала тихо девица. - Что ж, вижу, в обиду тебе жениться на такой жене, хворой да некрасивой. Не то что в уста целовать, глядеть даже не можешь. Убил бы уж, жених ласковый, затем что не быть нам с тобою поврозь, а и вместе, видно, не быть...
     Будто вихрь завертел тогда Вострогора. Сам не ведал в отчаянии, что руки творили. Схватил свой тяжелый, отточенный меч и ударил с размаха невесту прямо в открытую грудь. И кинулся бежать прочь, словно обронивши рассудок... Опамятовался неведомо где, в черном лесу, перемазанный, изодранный в кровь о колючие ветви. Открыл глаза - верный конь рядом стоит, губами мягкими трогает, жалеет хозяина. Сел на него Вострогор, заплакал и поехал куда придется, проклиная свою непутевую Долю, пришедшую, знать, к его колыбели все с тех же сумрачных гор...
     Долго еще странствовал молодой удалец. Ехал по заросшим холмам, где уходившее Солнце щедро золотило лесные макушки, а меж сосен наливалась багряным медом брусника. Ехал берегом тихих озер, где безмятежно дремали белые кувшинки, и плакучие ивы спускали зеленые косы к самой воде, к густым, тихо шепчущим тростникам... И думалось Вострогору - век вечный не позабудет он полные муки глаза страшила-невесты, век будет звучать в ушах тихий голос:
     - Убил бы уж, жених ласковый...
     Клял Вострогор свою трусость и, кажется, сам себя готов был убить, да вот незадача - меча-то с собою не прихватил, там же и бросил.
     Но вот минуло время, и прошлое начало заплывать, зарастать, как покинутая могила, травою-быльем. Вышел Вострогор к Людям из лесу, речь человеческую припомнил помалу. А еще погодя надумал построить дом и жениться. Начал приискивать себе ровнюшку-невесту, непременно разумницу да красавицу.
     Что ж, нашли ему добрые Люди душу-девицу. Сказывали, допрежь гнала она всех женихов, а тут засобиралась немедля. И только что увидал ее Вострогор - в тот же миг влюбился без памяти, не стал даже выпытывать, умна ли. Честь честью сладили им свадебный пир, трижды обвели вокруг священной ракиты на берегу, вокруг свидетеля-Огня в очаге. Уложили в клети держать опочив... обнял жену Вострогор, да тогда и заметил у ней на белой груди, как раз против сердца, маленький рубчик.
     - Али не узнал, суженый? - засмеялась краса ненаглядная. - Больно быстро ты убежал тогда, не дождался, пока опадут коросты, корки еловые... Предал ты меня смерти, а хватило бы поцелуя. Довольно ли теперь хороша?
     Тут и понял все молодец, в самом деле спознал, что своей судьбы не минуешь. Кинулся на колени перед женой, взмолился простить...
     Сказывают, до смертного часа помнил он о двух волосках, скованных на наковальне. А девки стали ходить к кузнецу:
     - Скуй и мне свадебку, Кий!