Прочитано:

44%

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЩИТ "ЗОЛОТОЙ ПАНТЕРЫ"

Среди всех известных нам народов только скифы
обладают одним, но зато самым важным для человеческой
жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу,
напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не
может их настичь, если только сами они не допустят этого.
Геродот - древнегреческий историк, прозванный
"отцом истории". V век до нашей эры.

Скифы столько же сражаются посредством бегства, как и
посредством преследования.
Платон - древнегреческий философ.
IV век до нашей эры.

11. ВСТРЕЧА В СТЕПИ

     Всадник скакал по посевам, не разбирая дороги. Плеть со свистом резала воздух. Взмыленный конь мчался быстрее ветра. Увидев двух скифов, расположившихся с лепешками на траве, всадник крикнул: "Ловите своих коней! Спасайтесь!" Он крикнул по скифски, потому что сам был скиф из оседлых земледельцев, живших вблизи от Понта. Сидевшие на траве проводили всадника настороженным взглядом, но с места не двинулись.
     Всадник на взмыленном, в розовой пене коне ворвался в селение и помчался среди домов.
     - Сатархи идут! - крикнул он, не замедляя бега коня.
     - Близко?
     - Полдня перехода!
     Всадник умчался, оставив после себя тот страх, что сметает людей, как ветер песчинки. Селение вмиг поднялось, и подъехавшему Арзаку пришлось остановить Белонога, чтобы пропустить повозки с детьми и пожитками, верховых и пеших с узлами в руках. Все спешили покинуть опасное место.
     - Поворачивай в Ольвию, чужеземец! - закричали ему со всех сторон. - Сатархи идут! Сатархи в полдня перехода!
     Арзак махнул рукой на селение, давая понять, что его путь пролегает в той стороне и он не намерен менять дорогу.
     - Тебе жизнь не мила или бандитов-сатархов не знаешь? Посевы вытопчут, скот угонят, кого схватят - на смерть уведут.
     Сатархов Арзак знал. Даже у скифов, снимавших скальпы с убитых, сатархи считались жестокими. Это племя жило одним разбоем и мало чем отличалось от коварных прибрежных разбойников тавров. Всех, кого удавалось взять в плен, тавры приносили в жертву своей богине. Тела сбрасывали с утеса, а отрубленные головы выставляли на длинных шестах для охраны домов. Степные разбойники были опасны, но повернуть под защиту Ольвийских стен означало потерю двух дней. Можно ли было позволить такое?
     "Проскочу, - решил Арзак. - Степь широка".
     Но далеко проскакать не пришлось. То ли всадник ошибся, то ли сатархи знали неведомый никому путь. Арзак увидел облако пыли, взмывшее из-под края земли, прежде чем солнце перевалило за полдень. Он быстро свернул и укрылся в ложбине, зажав Белоногу ноздри, чтобы не вздумал заржать.
     Сатархи промчались шумно, криком и гиканьем подбадривая себя на разбойный набег. Они пронеслись, и сделалось тихо. Вместе с пылью, осевшей вдали, миновала опасность. Когда разбойное племя вернется, Арзак будет уже далеко. Скоро его дорога свернет на север. Земли сатархов уведут их на юг.
     "Вперед, мой конь, через поля и травы!" - как пела, бывало, Миррина своим чистым высоким голосом.
     Белоног бежал резво. Под курткой Арзака на ремешке висел амфориск. "Успеешь-успеешь", - выстукивали в дорожной сумке двадцать семь камушков-дней.
     Вперед, Белоног, вперед! Нет, подожди, замедли бег!
     По правую руку Арзак разглядел три удаляющиеся точки. Он приставил ладонь к глазам, закрываясь от солнца. Двигались люди: всадник и двое пеших.
     "Должно быть, сатарх гонит пленников, схваченных по пути". Проверяя догадку, Арзак подъехал ближе. Так и есть. Руки пеших скручены за спиной, идут они, спотыкаясь. Но что это" Их одежда - штаны и куртки, на головах остроконечные башлыки!
     Скиф всегда помогает скифу. В беде скиф скифу преданный брат. Арзак выхватил из горита стрелу и лук и пустил Белонога вскачь. Оу! Не рассчитал, слишком велико оказалось расстояние. Стрела на излете ранила лошадь. Всадник остался цел. Пока он выбирался из-под упавшей лошади, Арзак успел домчаться и спрыгнуть на землю. Правой рукой он выхватил акинак, левой бросил пленникам нож. Он не смотрел в их сторону, и без того он знал, что произойдет. Один из пленников схватит зубами нож, зажмет между колен острием вверх, второй - перетрет о клинок свои путы и освободит товарища. Прием известный, не сегодня придуманный. Но что они медлят, даже голоса не подают? Его акинак успел три раза скреститься с мечом противника. Много ударов ему не выдержать, жеребенку не одолеть трехлетку-коня. Арзак побежал по кругу, увертываясь и петляя, как заяц. Сатарх нагонял. Арзак услыхал злое дыхание с присвистом, ощутил занесенный над головою меч... Ух! Пленники, наконец, очнулись. Бросились сатарху под ноги. Через первого сатарх перепрыгнул, второй его сбил, как ловко пущенная дубинка. Сатарх упал. Меч врезался в землю и зазвенел, отдавая земле свою смертоносную силу.
     Все произошло так быстро, что, обернувшись, Арзак не сразу все понял, почему пленники катаются по земле. Но увидев, что руки у них еще связаны, а во рту торчит войлок, он догадался, что они пытаются удержать сатарха тяжестью собственных тел. Одним взмахом перерубил он путы на заведенных за спину руках и сразу приставил клинок к горлу поверженного. Это будет его первый скальп.
     - Не убивай, пощади, Арзак, - прозвучал голос Филла.
     Клинок замер. Арзак медленно повернул голову. Рядом с ним, потирая затекшие руки и очищая от войлока рот, стояли Ксанф и Филл. Трудно было поверить собственным глазам!
     - Ксанф, Филл! Как вы здесь очутились? Почему в скифской одежде? Мне и в голову не пришло, что это вы!
     - Не убивай, пощади, Арзак, - повторил Филл. - Свяжем его по рукам и ногам, и как решат боги.
     - Он бы убил.
     - Пусть. Он разбойник и варвар, Ты - художник. Не убивай.
     Ксанф думал, как Филл. Он молча собрал обрывки ремней и затянул тугие узлы на руках и ногах сатарха.
     - Теперь скорее отсюда, - сказал он справившись.
     Арзак подобрал свой нож, Ксанф выдернул меч и все трое бросились к Белоногу.
     Во время рукопашной схватки коня оставляли в стороне, чтобы противник не перерубил ему жилы.
     - Смотрите, вот повезло! - крикнул Филл и поймал волочившийся повод. - Лошадка с испугу, должно быть, упала, царапина пустяковая. Приложим лист подорожника - мигом все заживет.
     Речь шла о лошади сатарха. Она давно поднялась и спокойно щипала траву неподалеку от Белонога.
     - Повезло. Лошадь крепкая, - сказал Арзак, подходя с Белоногом. - Без труда вас до Ольвии довезет. Только стороной езжайте, чтобы с страхами не столкнуться. Дважды от одной беды не спастись, это даже младенцы знают.
     - Ты ничего не понял, - изумленно протянул Филл. - Ты ничего не понял или в своем медвежьем упрямстве не хочешь понять. - Филл схватил Арзака за куртку, мешая прыгнуть в седло.
     - Ты думаешь, мы уехали, не простившись, потому что плохо воспитаны? Ты думаешь, мы ради игры приобрели скифское платье и, обрядившись в штаны, ждали тебя у дороги?
     - Зачем вы все это сделали? - спросил ошеломленный Арзак.
     - Для того, чтобы помочь тебе вызволить сестру. Вот для чего. Без нас - ты один, вместе - нас трое.
     - Нет, - сказал Арзак. - Степь опасна.
     - Правда твоя, плен мы уже испытали и без тебя бы погибли. Но будь справедлив. Ты мог бы заметить, что мы не трусы и бросились на сатарха, как только пришел момент. А если с ножом не справились, так потому что рты были забиты кляпами. Иди, прыгай в седло, скачи на своем Белоноге. Но знай, я побегу рядом, держась за его хвост, и буду бежать, пока хватит сил.
     Филл посмотрел на Арзака яростным взглядом, и Арзак понял: сделает, как говорит.
     - Ксанф, из вас двоих ты рассудительней, уговори Филла.
     - Все решено, Арзак, - сказал Ксанф. - Мы обязаны тебе жизнью, понимаешь, жизнью. К тому же мы надеемся отыскать...
     - Отыскать мою невесту с волосами пшеницы, - перебил друга Филл. - Слышишь, Медведь, сам Ксанф сказал, что все решено.
     Филл с места прыгнул на спину добытой в бою лошадки.
     - Слезай, - сказал Арзак, сдавшись. - Мы с тобой поедем на Белоноге. Тавра отдадим Ксанфу.
     Правильней было новую лошадку назвать Сатархом, но ведь сатархи мало чем отличались от тавров, а слово "тавр" было короче.
     - Слушаюсь, предводитель! - Оттолкнувшись, Филл птицей перелетел в седло Белонога.
     - Филл замечательный наездник, - сказал Ксанф в ответ на удивленный взгляд, каким Арзак проводил смелый прыжок. - Он и по-эллински - без седла, и по-скифски - в седле многих обскачет.
     "Вперед, мой конь, через поля и травы", - запел Филл, как только тронулись в путь.
     Он сидел за спиной Арзака, на самом краю седельной подушки и думал, что степь похожа на море и что в волнах травы, как настоящих волнах можно утонуть.
     - В степи много табунов, - сказал Арзак, - скоро заарканим тебе собственного коня.
     - Конечно, заарканим. А правда, Медведь, как будет прекрасно, если все, кто потерял друг друга, встретятся снова?
     - Одатис называет меня Арзак-окс - "Добрый Медведь", - сказал Арзак вместо ответа и, помолчав, добавил: - Пой. Хорошая это песня про мчащегося коня.
     Ни Филл, ни Арзак не знали, что в семи днях перехода на север тоже звучала песня Эллады.