Прочитано:

91%

     Уотерс обратился к жанру басни. Все известные ему типы людей он упростил до трех образов: "псов","свиней" и "овец".
     Современное западное общество представляется Уотерсу огромным стадом, в котором большинство составляют безропотные и послушные "овцы":

   Чем ты обязан иллюзии, что опасность нереальна?
   Кроткий и послушный, ты следуешь за вожаком
   Вниз, по утоптанным тропинкам

     И из всех возможных событий, "овец" заботит только собственная безопасность:

   Слышали новость? Псы вымерли!
   Так что лучше оставаться дома и делать что говорят
   И не высовывать  нос на улицу,
   Если хочешь дожить до старости...
                                Sheep

     Существуют еще люди- "псы", которые в жизни руководє ствуются лишь корыстными соображениями. Важнее всего для них собственное благополучие, которое "псам" обеспечивает соглашательская позиция:

   Ты можешь казаться другим ненормальным
   Или совершенно целеустремленным,
   Ты можешь спать на ногах даже на улице
   И подкрепляться с закрытыми глазами,
   Отсидеться в тишине, в тени, вне поля зрения
   И пойти в прорыв, когда настанет нужный момент

   Со временем ты сможешь отточить свой стиль,
   Словно клубный галстук и фирменное рукопожатие,
   Твердый взгляд в упор, и легкую усмешку,
   Ты болжен верить людям, что лгут тебе,
   Но когда они повернутся к тебе спиной
   Тебе подвернется случай вонзить в нее нож.

   Ты всегда ждешь подвоха
   И знаешь, что с возрастом все становится хуже,
                и хуже, и хуже,
   А в конце ты соберешь вещи и укатишь на юг,
   Спрячешь свою голову в песок,
   Как другие злобные старикашки
   Останешься одиноким, и умрешь от рака.
                  Dog

     Мысль Уотерса проста: именно при попустительстве "псов" осуществляется всеохватывающая несправедливость в мире, которым управляют циничные и бездушные политиканы- "свиньи" ("Но любой дурак знает, что псы нужны в доме- убежище для летящих вверх свиней").
     Музыкально можно было выделить вторую сторону, где пьеса Pigs пульсирует, словно Welcome To The Machine, а убойные гитарные риффы в Sheep восходили от Echoes в диске [6]. Вся сторона оказалась великолепной по выделке, наполненной изысканными стерео- и звуковыми эффектами.
     Но уже в 1977 году, во время исполнения концертной программы "Цивотные", Роджеру Уотерсу пришли в головуу первые мысли и проекты, связанные с подготовкой следующего альбома и концерта-гиганта.
     Уотерс вспоминал: "Мы неустанно играли перед толпами почитателей на стадионах и в огромных зрительных залах. И все время нас преследовал вопрос: Кто из них понимает нашу музыку, наши песни и содержащиеся в ней драматические послания? Сколько из них приходят только дать выход своим чувствам... Все чаще казалось нам, что между группой и зрителями вырастает стена, тем более грозная, потому что невидимая. Я пришел к выводу: для того, чтобы разрушить эту стену, надо ее прежде всего показать, сделать осязaemой".
     Осенью 1977 года, сразу после окончания концертного турне "Цивотные", Уотерс приступил к сочинению первых фрагментов альбома [11]. Свой самый интимный личный опыт, свою жизненную философию и взгляды на семью, конфликт поколений и проблемы выживания в "государстве атомного века" он вложил в песни, которые стали фундаментом грандиозного театрализованного представления и самого значительного события в роковой музыке конца 70-х годов.
     Рассказ об этом альбоме мы попробуем соеденить с репортажем из концертного зала.

     Воздушные вихри, словно поднятые дыханием мощных авиационных моторов, все сильнее и сильнее разносятся по зрительному залу, нагоняя тревожное ощущение чего-то ужасного и неминуемого. А затем, из-под вершины купола, со страшным свистом вылетает двухметровая модель самолета, и над головами зрителей несется прямо на сцену, навстречу могучей стене. После сильнейшего взрыва из мощной ограды динамиков, расположенных вокруг зрительного зала, раздаются первые аккорды и свет озаряет фигуры четырех музыкантов.

   То ли это, что ты хотел увидеть?
   Трудно узнать, что за этими холодными глазами.
   Пройдите же собственным путем сквозь покровы и маски.
                                                In The Flesh

     Представляя "Стену" на концерте, Floyd все первое отделение строят ее на сцене из огромных 340 белых пластиковых кирпичей. Стена между группой и залом. Пока в ней есть еще дыры, публика может видеть музыкантов - они выглядывают в эти проломы, поют из них. Но незаполненного кирпичами пространства становится все меньше и меньше...

   И если ты вдруг захотел прокатиться
   По жизни, сегодняшней, тонкому льду,
   Отбросив упрек молчаливый пробиться
   Сквозь глаз окропленных слезой череду,
      Не будь удивлен, если треск ты услышишь
      И ужас мелькнет в голове: "Пропаду!".

   И вот ты сползаешь, скользишь в глубину,
   Теряя рассудок, камнем ко дну,
   Цепляясь безумно за прорванный лед,
   В пучину забвенья безжизненных вод.
               The Thin Ice

     Цизнеописание главного героя, как и полагается, начинается с детства:

   Папочка улетел за океан
   Оставив только память о себе -
   Фотокарточку в семейном альбоме.
   Папочка, что мне еще осталось от тебя?
   Что ты оставил здесь?
                        Another Brick In The Wall, part 1.

     Отец, бросивший семью и рванувший в денежные края - один из первых кирпичиков стены, громоздящейся в сознании ребенка. А что дальше?

   Когда мы выросли и пошли в школу
   Там нас поджидали учителя,
   Которые калечили детей, как только могли,
   Издевались над ними,
   Выставляя напоказ наши слабости.

     Это из песни с горьким названием "Счастливейшие дни нашей жизни" (The Happiest days Of Our Lives). Floyd комментируют:

   Не нужно нам такого образования,
   Не нужно нам контроля над мышлением,
   Педагогического издевательства в классах.
   Учителя, дайте нам быть самими по себе.
                        Another Brick In The Wall, part 2.

     Эти же слова хором пели школьники, вышедшие на улицы Соуэто, негритянского пригорода Иоханнесбурга. Демонстрация вылилась в столкновение с полицией. Группа стала автором рокового гимна, какого история молодежного и антивоенного движения не знала со времен песни Give Peace A Chance Джона Леннона. Правительство ЮАР сначала поставило на альбоме [11] клеймо "нежелательная продукция", а затем он полностью был изъят из продажи и запрещен к распространению. "Я рад,- сказал Роджер Уотерс,- что мои песни люди используют для борьбы".
     А на сцене, при исполнении этой песни, с покряхтыванием появляется фигура школьного преподавателя, извергающего ругань и угрожающе жестикулирующего руками над головами слушателей. Действие же продолжается...

   Мамочка проверит всех твоих знакомых,
   Нет, она не даст водиться с кем попало.
   Мамочка будет ждать, пока ты не придешь домой
   И всегда узнает, где и с кем ты был.
   Мамочка всегда будет заботиться о здоровье и чистоте...
   Мамочка постарается, чтобы все твои кошмары сбылись,
   Она внушит тебе все свои страхи,
   Она не даст тебе летать, но, быть может, позволит спеть,
   Конечно, мамочка поможет тебе построить стену...
               Mother

     Материнская любовь, стремление всеми силами обезопасить ребенка, приводит к тому, что делает его "выживaemым в условиях конкуренции" членом общества. Стена здесь является символом преграды, между дремлющей, бесхитростной и доверчивой душой подрастающего ребенка и холодными, беспощадными шаблонами успеха, благополучия и безопасности в потребительском обществе, наполненном постоянными конфликтами. Слушайся, сынок, маменькиных наставлений, и с тобой все будет в порядке: ты не полетишь, но и не разобьешься.
     Над высокой стеной появляется фигура матери, удобно, как в кресле, сидящая на кирпичах. Выглядит она властолюбивой, уверенной в себе, а внизу, под ней, опирается на блок сгорбленный, затюканный ребенок. Но уже закладывают последние бреши в стене...

   Я новый парень, я незнакомец в этом городе,
   Эх, куда подевались веселые денечки...
   Кто приютит незнакомца?
   Эй, есть кто-нибудь в этой пустыне,
   Кто даст мне себя почувствовать настоящим мужчиной?
               Young Lust

     Немножко любви, а как же без этого? Настоящий мужчина - это целый институт, один из столпов общества... Но вот итог:

   День за днем любовь сереет,
   Словно кожа мертвеца,
   Ночь за ночью мы притворяемся,
   Будто все в порядке.
   Но я стал старше, ты стала холоднее
   И уже ничто нам не в радость.
            One Of My Turns.

     Можно пожалеть бедного парня - неудачная женитьба превратилась в бесконечные часы с чужим человеком, пошлые ссоры. Герой страдает от одиночества... Этот душевный разлад впервые рождает в "простом парне" беспокойные мысли, потребность в чем-то ином, в том, что "по другую сторону стены", но она слишком высока, и не проще ли изверившемуся, измученному человеку отказаться от надежды на перемены, от понимания смысла окружающего?

   Мне не нужно никакого оружия,
   Мне не нужны наркотики для успокоения,
   Мне не нужны эти настенные лозунги,
   Мне не нужно ничего!!!
   Все это - только еще один кирпич в стене.
                        Another Brick In The Wall, part 3.

     И в стену кладется последний кирпич...

   Прощай, жестокий мир,
   Сегодня я оставлю тебя
   Прощайте, все - нет ничего,
   Что могло бы изменить мое решение.
   Прощай.
         Goodbye Cruel World

     Почти все второе отделение музыкантов не видно на сцене, а на стене проецируются слайды и кинофильмы.

   Стена была слишком высока
   И как бы не старался он -
   Через нее не проломиться.
   А черви уже точили его мозг.

     И в это время через стену перепрыгивает дикарь, ростом с настоящего мамонта, и возносится над первыми рядами зрителей, пронзая их своими взглядами- рефлекторами.

   Эй, ты ! Там, за стеной
   Ты, что идешь своей дорогой,
   Делаешь то, что тебе скажут
   Можешь ли ты мне помочь?
   Эй, ты ! Не говори мне
   Что нет никакой надежды.
   Вместе у нас есть шансы
   Отдельно - нет.
                        Hey You

     Долгое томительное молчание и из динамиков раздается вопрос:

   Есть ли кто-нибудь на другой стороне?
   Есть ли кто нибудь за стеной?

     Ответа нет, но инстинкт самосохранения подсказывает герою занять свое место в той экологической нише, в которой безвредно сосуществует большинство...

   Вы не чувствуете боли, все в памяти стирается,
   Кораблик пускает дым далеко на горизонте,
   И вы качаетесь на волнах,
   Губы ваши шевелятся,
   Но какая разница, что они лопочут...
   Ребенок вырос, мечта ушла.
   Я чувствую себя в комфортабельном оцепенении.
            Comfortably Numh

     Что же дальше? Миллионы, впав в это оцепенение, дотягивают свою роль в опостылевшем жизненном представлении, просиживая все свободное от добычи денег время в кресле перед телевизором или сжигая себя в приобретении "престижных" вещей.

У меня есть все: 13 каналов ТВ, где есть из чего выбрать, У меня есть второе зрение (лишь бы не выключили свет), У меня есть сумка, в которую швыряют кусок послаще, Если я послушен. На мне модная прическа и дырочки от табачного пепла По всей моей любимой сатиновой рубашке, У меня большое пианино - чтобы поддержать свои бренные останки, У меня безумный взгляд и желание взлететь Но летать то негде.

А если я захочу позвонить тебе - Никого не окажется дома... У меня пара туфель от Гохилса и никакого смысла жить.

Nobody Home

Во время концертного выступления, когда герой

поет эту песню, на сцене появляется платформа, с
шикарно обставленной огромной комнатой. Без единого
движения сидит в кресле человек перед телевизором.
То, что он, якобы, видит на экране, проецируется на
стену: мультфильмы- кошмары, сущий рисованный ад,
вводящий в ужас даже привычного ко всему западного
телезрителя.