Прочитано:

94%

* * *

Трепещет даль. Ей нет препон. Еще оконницы крепятся. Когда же сдернут с них кретон, Зима заплещет без препятствий.

Зачертыхались сучья рощ, Трепещет даль, и плещут шири. Под всеми чертежами ночь Подписывается в четыре.

Внизу толпится гольтепа, Пыхтит ноябрь в седой попоне. При первой пробе фортепьян Все это я тебе напомню.

Едва распущенный шопен Опять не сдержит обещаний, И кончит бешенством, взамен Баллады самообладанья. 1924

Осень

Ты распугал моих товарок, Октябрь, ты страху задал им, Не стало астр на тротуарах, И страшно ставней мостовым.

Со снегом в кулачке, чахотка Рукой хватается за грудь. Ей надо, видишь ли,находку В обрывок легких завернуть.

А ты глядишь? Беги, преследуй, Держи ее - и не добром, Так силой - отыми браслеты, Завещанные сентябрем. 1924

Перелет

А над обрывом, стих, твоя опешит Зарвавшаяся страстность муравья, Когда поймешь, чем море отмель крешет, Поскальзываясь, шаркая, ревя.

Обязанность одна на урагане: Перебивать за поворотом грусть И сразу перехватывать дыханье, И кажется, ее нетрудно блюсть. 
     - 365 -

Беги же вниз, как этот спуск ни скользо( Где дачницыно щелкает белье, И ты поймешь, как мало было пользы B преследованьи рифмой форм ее. Не осмотрясь и времени не выбрав И поглощенный полностью собой, Нечаянно, но с фырканьем всех фибров Летит в обьятья женщины прибой. Где грудь, где руки брызгавшейся рыбки? До лодок доплеснулся жидкий лед. Прибой и землю обдал по ошибке... Такому счастью имя - перелет.

С т и х и д л я д е т е й

Карусель

Листья кленов шелестели, Был чудесный летний день. Летним утром из постели Никому вставать не лень. Бутербродов насовали, Яблок, хлеба каравай. Только станцию назвали, Сразу тронулся трамвай. У заставы пересели Bсей ватагой на другой. В отдаленьи карусели Забелели за рекой. И душистой повиликой, Выше пояса в коврах, Все от мала до велика Сыпем кубарем в овраг. За оврагом на площадке Флаги, игры для ребят, Деревянные лошадки Скачут, пыли не клубят. Черногривых, длиннохвостых Челки, гривы и хвосты С полу подняло на воздух, Опускает с высоты. С каждым кругом тише, тише, Тише, тише, тише, стоп. Эти вихри скрыты в крыше, Посредине крыши - столб. 
     - 366 -

Круг из прутьев растопыря, Гнется карусель от гирь. Карусели в тягость гири, Парусину тянет вширь.

Точно вышли из токарни, Под пинками детворы Кони щелкают шикарней, Чем крокетные шары.

За машиной на полянке Лущит семечки толпа. На мужчине при шарманке Колокольчатый колпак.

Он трясет, как дождик банный, Побрякушек бахромой, Колотушкой барабанной, Ручкой, ножкою хромой.

Как пойдет колодкой дергать, Щиколоткою греметь, Лопается от восторга, Со смеху трясется медь.

Он, как лошадь на пристяжке, Изогнувшись в три дуги, Бьет в ладоши и костяшки, Мнется на ногу с ноги.

Погружая в день бездонный Кудри, гривы, кружева, Тонут кони, и фестоны, И колясок кузова.

И навстречу каруселям Мчатся, на руки берут Зараженные весельем Слева роща, справа пруд.

С перепутья к этим прутьям Поворот довольно крут, Детям радость, встретим - крутим, Слева - роща, справа - пруд.

Пропадут - и снова целы, Пронесутся - снова тут, То и дело, то и дело Слева роща, справа пруд.

Эти вихри скрыты в крыше, Посредине крыши - столб. С каждым кругом тише, тише, Тише, тише, тише, стоп! 1924 
     - 367 -

Зверинец

Зверинец расположен в парке. Протягивaem контрамарки. Входную арку окружа, Стоят у кассы сторожа. Но вот ворота в форме грота. Показываясь с поворота Из-за известняковых груд, Под ветром серебрится пруд. Он пробран весь насквозь особым Неосязaemым ознобом. Далекое рычанье пум Сливается в нестройный шум. Рычанье катится по парку, И небу делается жарко, Но нет ни облачка в виду В зоологичм саду. Как добродушные соседи, С детьми беседуют медведи, И плиты гулкие глушат Босые пятки медвежат. Бегом по изразцовым сходням Спускаются в одном исподнем Медведи белые втроем В один семейный водоем. Они ревут, плещась и моясь. Штанов в воде не держит пояс, Но в стирке никакой отвар Неймет косматых шаровар. Пред тем как гадить, покосится И пол обнюхает лисица. На лязг и щелканье замков Похоже лясканье волков. Они от алчности поджары, Глаза полны сухого жара, - Волчицу злит, когда трунят Над внешностью ее щенят. Не останавливаясь, львица Вымеривает половицу, За поворотом поворот, Взад и вперед, взад и вперед. Прикосновенье прутьев к морде Ее гоняет, как на корде; За ней плывет взад и вперед Стержней железных переплет. 
     - 368 -

И той же проволки мельканье Гоняет барса на аркане, И тот же брусяной барьер Приводит в бешенство пантер. Благовоспитаннее дамы Подходит, приседая, лама, Плюет в глаза и сгоряча Дает нежданно стрекача. На этот взрыв тупой гордыни Грустя глядит корабль пустыни, - "на старших сдуру не плюют", Резонно думает верблюд. Под ним, как гребни, ходят люди. Он высится крутою грудью, Вздымаясь лодкою гребной Над человеческой волной.

Как бабьи сарафаны, ярок Садок фазанов и цесарок. Здесь осыпается сусаль И блещут серебро и сталь. Здесь, в переливах жаркой сажи, В платке из черно-синей пряжи, Павлин, загадочный, как ночь, Подходит и отходит прочь. Вот он погас за голубятней, Вот вышел он, и необьятней Ночного неба темный хвост С фонтаном падающих звезд!

Корытце прочь отодвигая, Закусывают попугаи И с отвращеньем чистят клюв, Едва скорлупку колупнув. Недаром от острот отборных И язычки, как кофе в зернах, Обуглены у какаду В зоологическом саду. Они с персидскою сиренью Соперничают в опереньи. Чем в птичнике, иным скорей Цвести среди оранжерей.

Но вот любимец краснозадый Зоологического сада, Безумьем тихим обуян, Осклабившийся павиан. То он канючит подаянья, Как подобает обезьяне, То утруждает кулачок Почесываньем скул и щек, То бегает кругом, как пудель, То на него находит удаль, И он, взлетев на всем скаку, Гимнастом виснет на суку. 
     - 369 -

В лоханке с толстыми боками Гниет рассольник с потрохами. Нам говорят, что это - ил, А в иле - нильский крокодил. Не будь он совершенной крошкой, Он был бы пострашней немножко. Такой судьбе и сам не рад Несовершеннолетний гад. Кого-то по пути минуя, К кому-то подходя вплотную, Идем, встречая по стенам Дощечки с надписью: "К слонам". Как воз среди сенного склада, Стоит дремучая громада. Клыки ушли под потолок. На блоке вьется сена клок. Взметнувши с полу вихрь мякины, Повертывается махина И подает чуть-чуть назад Стропила, сено, блок и склад. Подошву сжал тяжелый обод, Грохочет цепь и ходит хобот, Таскаясь с шарком по плите, И пишет петли в высоте. И что-то тешется средь суши: Не то обшарпанные уши, Как два каретных кожуха, Не то соломы вороха. Пора домой. Какая жалость! А сколько див еще осталось! Мы осмотрели разве треть. Всего зараз не осмотреть. В последний раз в орлиный клекот Вливается трамвайный рокот, B последний раз трамваиный шум Сливается с рычаньем пум. 1924

Асееву
(надпись на книге "Сестра моя-жизнь")

Записки завсегдатая Трех четвертей четвертого, Когда не к людям - к сатуям Рассвет сады повертывает, Когда ко всякой всячине Пути-куда туманнее, Чем к сердцу миг, охваченные Росою и вниманием. 
     - 370 -

На памяти недавнего Рассвета свеж тот миг, Когда с зарей я сравнивал Бессилье наших книг.

Когда живей запомнившись, Чем лесть, чем ложь, чем лед, Меня всех рифм беспомощность Взяла в свое щемло.

Но странно, теми ж щемлами Был сжат до синяков Сок яблони, надломленной Ярмом особняков. 1924

Мороз

Над банями дымятся трубы И дыма белые бока У выхода в платки и шубы Запахивают облака.

Весь жар души дворы вложили В сугробы, тропки и следки, И рвутся стужи сухожилья, И виснут виэга языки.

Лучи стругают, вихри сверлят, И воздух, как пила, остер, И как мороженая стерлядь Пылка дорога, бел простор.

Коньки, поленья, елки, миги, Огни, волненья, времена, И в вышине струной вязиги Загнувшаяся тишина. 1927