Прочитано:

89%

Materia рrima (*)

Чужими кровями сдабривавший Свою, оглушенный поэт, Окно на софийскую набережную, Не в этом ли весь секрет?

Окно на софийскую набережную, Но только о речке запой, Твои кровяные шарики, Кусаясь, пускаются за реку, Как крысы на водопой.

Волненье дарит обмолвкой. Обмолвясь словом: река, Открыл ты не форточку, Открыл мышеловку,

-------------------------

(*) первоматерия (лат.). 
     - 341 -

К реке прошмыгнули мышиные мордочки С пастью не одного пасюка. Сколько жадных моих кровинок В крови облаков, и помоев, и будней Ползут в эти поры домой, приблудные, Снедь песни, снедь тайны оттаявшей вынюхав! И когда я танцую от боли Или пью за ваше здоровье, Все то же: свирепствует свист в подполье, Свистят мокроусые крови в крови. 1917

* * *

С рассветом, взваленным за спину, Пусть с корзиной с грязным бельем, Выхожу я на реку заспанный Берега сдаются внaem. Портомойные руки в туманах пухнут, За синением стекол мерзлых горишь, Словно детский чулочек, пасть кошки на кухне Выжимает суконную мышь; И из выжатой пастью тряпочки Каплет спелая кровь черным дождиком на пол, С горьким утром в зубах ее сцапала кошка, И комок того утра за шкапом; Но ведь крошечный этот чулочек Из всего предрассветного узла! Ах, я знаю, что станет сочиться из ночи, Если выжать весь прочий облачный хлам. 1917

* * *

Вслед за мной все зовут вас барышней, Для меня ж этот зов зачастую, Как акт наложенья наручней, Как возглас: "я вас арестую". Нас отыщут легко все тюремщики По очень простой примете: Отныне на свете есть женщина И у ней есть тень на свете. Есть лица, к туману притертые Всякий раз, как плашмя на них глянешь, И только одною аортою Лихорадящий выплеснут глянец. 1917 
     - 342 -

Pro Domo (*)

Налетела тень. Затрепыхалась в тяге Сального огарка. И метнулась вон С побелевших губ и от листа бумаги В меловый распах сыреющих окон.

В час, когда писатель только вероятье, Бледная догадка бледного огня, В уши душной ночи как не прокричать ей: "Это час убийства! Где-то ждут меня!"

В час, когда из сада остро тянет тенью Пьяной, как пространства, мировой, как скок Степи под седлом, я весь на иждивенье У огня в колонной воспаленных строк. 1917

-------------------------

(*) о себе (лат.).