Прочитано:

87%

* * *

Артиллерист стоит у кормила, И земля, зачерпывая бортом скорбь, Несется под давлением в миллиард атмосфер, Озверев, со всеми батареями в пучину. Артиллерист-вольноопределяющийся, скромный

и простенький.
Он не видит опасных отрогов,
Он не слышит слов с капитанского мостика,
Хоть и верует этой ночью в бога;
И не знает, что ночь, дрожа по всей обшивке
Лесов, озер, церковных приходов и школ,
Вот-вот срежется, спрягая в разбивку
С кафедры на ветер брошенный глагол: zаw (*)
Голосом перосохшей гаубицы,
И вот-вот провалится голос,
Что земля, терпевшая обхаживанья солнца
И ставшая солнце обхаживать потом,
С этой ночи вращается вокруг пушки японской
И что он, вольноопределяющийся, правит винтом.

-----------------

* жить (греч). 
     - 334 -

Что, не боясь попасть на гауптвахту, О разоруженьи молят облака, И вселенная стонет от головокруженья, Расквартированная наспех в разможженных головах, Она ощутила их сырость впервые, Они ей неслышны, живые. 1914

* * *

Как казначей последней из планет, В какой я книге справлюсь, горожане, Во что душе обходится поэт, Любви, людей и весен содержанье?

Однажды я невольно заглянул В свою еще не высохшую роспись И ты больна, больна миллионом скул, И ты одна, одна в их черной оспе!

Счастливая, я девушке скажу. Когда-нибудь, и с сотворенья мира Впервые, тело спустят, как баржу, На волю дней, на волю их буксира.

Несчастная, тебе скажу, жене Еще не позабытых похождений, Несчастная затем, что я вдвойне Люблю тебя за то и это рвенье!

Может быть, не поздно. Брось, брось, Может быть, не поздно еще, Брось!

Ведь будет он преследовать Рев этих труб,

Назойливых сетований Поутру, ввечеру:

Зачем мне так тесно В моей душе И так безответствен Сосед!

Быть может, оттуда сюда перейдя И перетащив гардероб, Она забыла там снять с гвоздя, О, если бы только салоп!

Но, без всякого если бы, лампа чадит Над красным квадратом ковров, И, без всякого если б, магнит, магнит Ее родное тавро. 
     - 335 -

Ты думаешь, я кощунствую? О нет, о нет, поверь! Но, как яд, я глотаю по унции В былое ведущую дверь. Bпустите, я там уже, или сойду Я от опозданья с ума, Сохранна в душе, как птица на льду, Ревнивой тоски сулема. Ну понятно, в тумане бумаг, стихи Проведут эту ночь во сне! Но всю ночь мои мысли, как сосен верхи К заре в твоем первом огне. Раньше я покрывал твои колени Поцелуями от всего безрассудства. Но, как крылья, растут у меня оскорбленья, Дай и крыльям моим к тебе прикоснуться! Ты должна была б слышать, как песню в кости, Охранительный окрик: "Постой, не торопись!" Если б знала, как будет нам больно расти Потом, втроем, в эту узкую высь! Маленький, маленький зверь, Дитя больших зверей, Пред собой, за собой проверь Замки у всех дверей! Давно идут часы, Тебя не стали ждать, И в девственных дебрях красы Бушует: "Опять, опять"... ............... Полюбуйся ж на то, Как всевластен размер, Орел, решето? Ты щедра, я щедр. Когда копилка наполовину пуста, Как красноречивы ее уста! Опилки подчас звучат звончей Копилки и доверху полной грошей. Но поэт, казначей человечества, рад Душеизнурительной цифре затрат, Затрат, пошедших, например, На содержанье трагедий, царств и химер. 1915 
     - 336 -