Прочитано:

52%

Ламарк
******

Был старик, застенчивый, как мальчик, Неуклюжий, робкий патриарх. Кто за честь природы фехтовальщик? Ну конечно, пламенный Ламарк. Если все живое лишь помарка За короткий выморочный день, На подвижной лестнице Ламарка Я займу последнюю ступень. К кольчецам спущусь и к усоногим, Прошуршав средь ящериц и змей, По упругим сходням, по излогам Сокращусь, исчезну, как протей. Роговую мантию надену, От горячей крови откажусь, Обрасту присосками и в пену Океана завитком вопьюсь. Мы прошли разряды насекомых С наливными рюмочками глаз Он сказал: "природа вся в разломах, Зренья нет, - ты зришь в последний раз". Он сказал: "довольно полнозвучья, Ты напрасно Моцарта любил, Наступает глухота паучья, Здесь провал сильнее наших сил". И от нас природа отступила Так, как будто мы ей не нужны, И продольный мозг она вложила, Словно шпагу, в темные ножны. И подъемный мост она забыла, Опоздала опустить для тех, У кого зеленая могила, Красное дыханье, гибкий смех.

7-9 мая 1932

59

***

Дайте Тютчеву стрекозу, - Догадайтесь, почему! Веневитинову - розу, Ну, а перстень - никому!

Баратынского подошвы Раздражают прах веков. У него без всякой прошвы Наволочки облаков.

А еще над нами волен Лермонтов, мучитель наш, И всегда одышкой болен Фета жирный карандаш.

Май-июль 1932

(вариант)

А еще богохранима На гвоздях торчит всегда У ворот Ерусалима Хомякова борода.

Импрессионизм
*************

Художник нам изобразил Глубокий обморок сирени И красок звучные ступени На холст как струпья положил.

Он понял масла густоту, - Его запекшееся лето Лиловым мозгом разогрето, Расширенное в духоту.

А тень-то, тень все лиловей, Свисток иль хлыст как спичка тухнет. Ты скажешь: повара на кухне Готовят жирных голубей.

Угадывается качель, Недомалеваны вуали, И в этом сумрачном развале Уже хозяйничает шмель.
     23 мая 1932 
     60