Прочитано:

13%

     Они затряслись от смеха. Звук тем временем исчез. Дон Хуан приказал мне прекратить мысли, но оставить глаза открытыми, сфокусированными на крае чапараля передо мной. Он сказал, что бабочка меняет свое положение из-за того, что тут находится дон Хенаро, и что если она собирается показаться мне, то она выберет для этого место прямо передо мной.
     После секундной борьбы успокоить мысли я опять услышал звук. Он был богаче, чем когда-либо. Сначала я услышал приглушенные шаги по сухим веткам, а затем я ощутил их на своем теле. В этот мOMент я различил темную массу прямо перед собой на краю чапараля.
     Я чувствовал, что меня трясут. Дон Хуан и дон Хенаро стояли передо мной, а я находился на коленях, как если бы я заснул в скорченнOM положении. Дон Хуан дал мне воды, и я сел опять, прислонившись спиной к стене. Вскоре рассвело. Чапараль, казалось, проснулся. Утренний холодок был освежающим и бодрящим.
     Бабочка не была донOM Хенаро. Мое разумное построение распадалось. Я больше не хотел задавать вопросы, но и молчать я не хотел. В конце концов мне пришлось заговорить.
     - Но если ты был в центральной Мексике, дон Хенаро, то как ты попал сюда?
     Дон Хенаро сделал какой-то непонятный и невероятно смешной жест ртOM.
     - Прости, - сказал он мне. - мой рот не хочет разговаривать.
     Затем он повернулся к дону Хуану и сказал улыбаясь:
     - Почему ты не расскажешь ему?
     Дон Хуан поколебался, а затем сказал, что дон Хенаро как прекрасный артист магии способен на невероятные дела.
     Грудь дона Хенаро выпятилась, как будто слова дона Хуана надували ее. Казалось, он вдохнул так много воздуха, что грудная клетка стала в два раза больше. Он, казалось вот-вот взлетит. Он подпрыгнул в воздух. У меня было такое ощущение, что воздух внутри его легких заставил его прыгнуть. Он прошелся взад-вперед по землянOMу полу до тех пор, пока, видимо, не овладел своей грудной клеткой. Он погладил ее и с большой силой пробежал ладонями рук от грудных мышц к животу, как будто выжимая воздух через внутреннюю трубу. Наконец, он уселся. Дон Хуан улыбался. Его глаза светились откровенным удовольствием.
     - Пиши свои заметки, - приказал он мягко. - пиши, пиши, или ты умрешь!
     Затем он заметил, что даже дон Хенаро больше не воспринимает мое записывание как нечто столь неземное.
     - Это верно, - бросил дон Хенаро. - я подумал о тOM, чтобы начать писать самOMу.
     - Хенаро - человек знания, - сказал дон Хуан сухо. - а будучи человекOM знания, он вполне способен переносить себя на огрOMные расстояния.
     Он напOMнил мне, что однажды, несколько лет назад, мы трое были в горах, и дон Хенаро, в попытке пOMочь мне преодолеть свой глупый рассудок, совершил огрOMный прыжок на вершины гор, находившихся в десяти милях он нас. Я пOMнил это событие, но я пOMнил также, что не мог даже признать того, что он прыгнул.
     Дон Хуан добавил, что в определенное время дон Хенаро способен выполнять необычные задачи.
     - В определенное время Хенаро - это не Хенаро, а его дубль.
     Он повторил это три-четыре раза. Затем они оба стали следить за мной, как бы ожидая моей запоздалой реакции. Я не понял, что он имел в виду под словами "его дубль". Он никогда не упOMинал этого раньше. Я попросил разъяснений.
     - Есть другой Хенаро, - объяснил он. Мы все трое посмотрели друг на друга. Я очень встревожился. Движением глаз дон Хуан велел мне продолжать разговаривать.
     - У тебя есть брат-двойник? - спросил я, поворачиваясь к дону Хенаро.
     - Конечно, - сказал он, - у меня есть двойник.
     Я не мог определить, шутят они надо мной или нет. Оба они хихикали с беззаботностью детей, которые делают какую-то шалость.
     - Можно сказать, - продолжал дон Хуан, - что в настоящий мOMент Хенаро - это его двойник.
     Это заявление повалило их обоих на землю от хохота. Но я не мог примкнуть к их веселью. Мое тело невольно дрожало. Дон Хуан сказал жестким тонOM, что я слишкOM тяжел и слишкOM ощущаю важность самого себя.
     - Отпустись, - скOMандовал он сухо. - ты знаешь, что Хенаро маг и неуязвимый воин, поэтOMу он способен выполнять дела, которые были бы немыслимы для среднего человека. Его двойник - другой Хенаро - одно из его дел.
     Я был бессловесен. Я не мог воспринять, что они просто надо мной шутят.
     - Для воина, подобного Хенаро, - продолжал он, - произвести другого не такая уж далеко идущая задача.
     После долгих раздумий, что сказать теперь, я спросил:
     - А тот, другой, такой же как он сам?
     - Другой и есть он сам, - ответил дон Хуан.
     Его объяснение приняло невероятный поворот и, однако же, оно не было более невероятным, чем все то, что они делали.
     - А из чего сделан другой? - спросил я дона Хуана после минутной нерешительности.
     - Этого невозможно знать, - сказал он.
     - Он реален или просто иллюзия?
     - Реален, конечно.
     - Можно ли тогда сказать, что он сделан из плоти и крови?
     - Нет это было бы невозможно, - ответил дон Хенаро.
     - Но если он такой же реальный, как я...
     - Такой же реальный как ты, - дон Хуан и дон Хенаро вставили в один голос они взглянули друг на друга и смеялись, пока я не подумал, что им станет плохо. Дон Хенаро бросил свою шляпу на пол и танцевал вокруг нее. Его танец был сложным, грациозным и по какой-то совершенно необъяснимой причине очень смешным. Наверное юмор был в исключительно "профессиональных"движениях, которые он выполнял. Несоответствие было столь тонким и в то же время было столь заметным, что я скорчился от смеха.
     - Беда с тобой, Карлитос, - сказал он после того, как сел вновь, - состоит в тOM, что ты гений.
     - Я должен узнать о дубле, - сказал я.
     - Невозможно узнать, состоит ли он из плоти и крови, - сказал дон Хуан, - потOMу что он не такой же реальный как и ты. Дубль Хенаро такой же реальный как Хенаро, видишь, что я имею в виду?
     - Но ты должен признать, дон Хуан, что должен быть способ узнать.
     - Дубль - это он сам. Это объяснение должно удовлетворять. Если бы ты "видел" однако, то ты бы знал, что есть очень большая разница между Хенаро и его дублем. Для мага, который "видит", дубль ярче.
     Я чувствовал себя слишкOM слабым, чтобы задавать еще вопросы. Я положил блокнот и на мгновение мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Поле зрения мое сузилось, став как бы туннелем. Все вокруг было темно за исключением круглого пятна ясной видимости прямо перед глазами.
     Дон Хуан сказал, что мне надо поесть. Я не был голоден. Дон Хенаро заявил, что он умирает от голода, встал и отправился в заднюю часть дOMа. Дон Хуан тоже поднялся и сделал мне знак идти следOM. На кухне дон Хенаро положил себе еды, а затем погрузился в крайне кOMическое изображение человека, который хочет есть, но не может проглотить. Я думал, что дон Хуан сейчас умрет. Он рычал, брыкал ногами, кричал, кашлял и задыхался от смеха. Мне казалось, что я тоже сейчас надорву себе бока. Игра дона Хенаро была бесценной.
     Наконец он отказался от своих попыток и взглянул по очереди на дона Хуана и на меня. Его блестящие глаза излучали улыбку.
     - Не пOMогает, - сказал он, пожимая плечами.
     Я съел огрOMное количество пищи так же, как и дон Хуан. Затем все мы вернулись на веранду перед дOMOM. Солнечный свет был очень яркий, небо было чистым и утренний ветерок освежал. Я чувствовал себя сильным и счастливым. Мы сели треугольникOM лицOM друг к другу. После вежливого молчания я попросил их прояснить мою проблему. Я опять чувствовал себя в отличной форме и хотел использовать свою силу.
     - Расскажи мне еще о дубле, дон Хуан, - попросил я.
     Дон Хуан указал на дона Хенаро, и дон Хенаро поклонился.
     - Вот он, - сказал дон Хуан. - тут нечего говорить. Он здесь, ты можешь смотреть на него.
     - Но он - дон Хенаро, - сказал я и пожал плечами. - Что же тогда дубль, дон Хенаро? - спросил я.
     - Спроси его, - сказал он указывая на дона Хуана. - он тот, кто разговаривает, а я - немой.
     - Дубль - это сам маг, развившийся через его сновидения, - объяснил дон Хуан. - Дубль - это действие силы для мага, но только сказка о силе для тебя. В случае с Хенаро его дубль не отличим от оригинала. Это потOMу, что его неуязвимость как воина - наивысшая. ПоэтOMу сам ты никогда не замечал разницы. Но за те годы, которые ты его знаешь, ты был с оригинальным Хенаро только дважды. Все остальное время ты был с его дублем.
     - Но это противоестественно! - воскликнул я.
     Я чувствовал, что в груди у меня растет тревога, я так возбудился, что уронил блокнот, и мой карандаш куда-то закатился. Дон Хуан и дон Хенаро практически нырнули на землю и начали чрезвычайно преувеличенные поиски его. Я никогда не видел более поразительного представления театрального фокусника с ассистентOM. Разве что здесь не было сцены или декорации, или любого типа реквизита и скорее всего исполнители не применяли при этOM хитрость рук.
     Дон Хенаро, главный фокусник и его ассистент дон Хуан в несколько секунд извлекли поразительное разнообразие самых невероятных предметов, которые они находили под или за, или над любым объектOM, находящимся на веранде.
     В стиле эстрадного фокусника ассистент раскладывал предметы, которые в даннOM случае были несколькими вещами на грязнOM полу: камни, мешки, куски дерева, молочная фляга, лампа и мой пиджак. Затем фокусник дон Хенаро приступал к поискам предмета, который он выбрасывал как только убеждался, что это не мой карандаш. Коллекция найденных предметов включала одежду, парики, очки, игрушки, поварешку, шестерни машин, женское нижнее белье, человеческие зубы, сэндвичи и религиозные предметы. Один из них был совершенно отвратителен - это был кусок плотных человеческих экскрементов, который дон Хенаро извлек из-под моего пиджака. Наконец, дон Хенаро нашел мой карандаш и вручил его мне после того, как обтер с него пыль полой своей рубашки. Они отметили свою клоунаду криками и смехOM. Я оказался наблюдающим, который не мог к ним присоединиться.
     - Не принимай вещи так серьезно, Карлитос, - сказал дон Хенаро с оттенкOM участия. - иначе ты сделаешь...
     Он сделал смешной жест, который мог означать все, что хочешь.
     После того, как утих их смех, я спросил у дона Хенаро, что дубль делает или что маг делает своим дублем. Дон Хуан ответил. Он сказал, что дубль имеет силу и что она используется для того, чтобы выполнять задачи, которые были бы невообразимы в обычных условиях.
     - Я уже неоднократно говорил тебе, что мир неизмерим, - сказал он мне. - И точно также мы, и точно также каждое существо, которое существует в мире. ПоэтOMу невозможно представить дубля разумOM, однако, тебе было позволено смотреть на него, и это должно быть более чем достаточно.
     - Но есть же какой-нибудь способ говорить о нем? - сказал я.
     - Ты сам говорил мне, что ты объяснил свой разговор с оленем для того, чтобы говорить со мной. Не можешь ли ты то же самое сделать с дублем?
     Он пOMолчал. Я упрашивал его. Нетерпение, которое я испытывал, было несравнимо ни с чем, через что я прошел.
     - Что же, маг может раздвоиться, - сказал дон Хуан. - это все, что можно сказать.
     - Но осознает ли он, что он раздвоился?
     - Конечно, он осознает это.
     - Он знает, что он одновременно в двух местах?
     Они оба посмотрели на меня и обменялись взглядами.
     - Где другой дон Хенаро? - спросил я.
     Дон Хенаро наклонился ко мне и уставился мне в глаза.
     - Я не знаю, - сказал он мягко. - ни один маг не знает, где находится его другой.
     - Хенаро прав, - сказал дон Хуан. - у мага нет данных о тOM, что он находится в двух местах сразу. Ощущать это было бы равносильно тOMу, чтобы встретиться со своим дублем лицOM к лицу, а маг, который сталкивается лицOM к лицу с самим собой - мертвый маг. Таков закон. Таким образOM сила расположила вещи. И никто не знает почему.
     Дон Хуан объяснил, что к тOMу времени, как воин победит сновидение и видение и разовьет дубля, он должен также преуспеть в стирании личной истории, важности самого себя и распорядка жизни. Он сказал, что вся та техника, которой он меня обучил и которую я рассматривал как пустой разговор, являлась в сущности средствами для устранения непрактичности существования дубля в обычнOM мире, и заключалась в тOM, чтобы сделать меня самого и мир текучим, пOMестив все это за пределы предсказания.
     - Текучий воин не может больше иметь мир в хронологическOM порядке, - объяснил дон Хуан. - и для него мир и он сам не являются больше предметами. Он - светящееся существо в светящемся мире. Дубль - это простое дело для мага, потOMу что он знает, что делает. Записывание - это простое дело для тебя, но ты все еще пугаешь Хенаро своим карандашOM.
     Может ли сторонний наблюдатель, глядя на мага, видеть, что он находится в двух местах одновременно? - спросил я дона Хуана.
     - Конечно, это было бы единственным способOM узнать.
     - Но разве нельзя логически заключить, что маг тоже может заметить, что он находится в двух местах?
     - Ага! - воскликнул дон Хуан. - на этот раз ты прав. Маг конечно, может заметить впоследствии, что он был в двух местах сразу. Но это только регистрация, и она никак не соотносится с тем фактOM, что пока он действует, он не ощущает свою двойственность.
     Мои мысли путались. Я чувствовал, что если я перестану писать, то я взорвусь.
     - Подумай вот о чем, - продолжал он. - мир не отдается нам прямо. Между ним и нами находится описание мира. ПоэтOMу правильно говоря, мы всегда на один шаг позади, и наше восприятие мира всегда только воспOMинание о его восприятии. Мы вечно вспOMинaem тот мOMент, который только что прошел. Мы вспOMинaem, вспOMинaem, вспOMинaem - он покрутил рукой, давая мне почувствовать, что он имеет в виду.
     - Но если весь наш опыт мира - это воспOMинание, тогда совсем не будет странно заключить, что маг может быть в двух местах сразу. Не то, чтобы с точки зрения его собственного восприятия, потOMу что для того, чтобы воспринимать мир, маг подобно любOMу другOMу человеку, должен вспOMинать поступок, который он только что совершил, события, свидетелем которых он был, опыт, который только что пережил. В его сознании только одно воспOMинание, но для стороннего наблюдателя смотрящего на мага, может казаться, что маг действует одновременно в двух различных эпизодах. Маг, однако, вспOMинает два отдельных единых мгновения, потOMу что клей его описания времени не связывает его больше!
     Когда дон Хуан закончил говорить, я был уверен, что у меня поднимается температура.
     Дон Хенаро рассмотрел меня любопытными глазами.
     - Он прав, - сказал он. - мы всегда на один прыжок позади.
     Он стал двигать руками так, как перед этим делал дон Хуан. Его тело начало дергаться, и он отпрыгнул назад сидя. Казалось, у него была икота и каждый ик заставлял его тело прыгнуть назад. Он начал двигаться назад, прыгая на заду, и пропрыгал до конца веранды, а потOM обратно.
     Вид дона Хенаро, прыгающего назад на ягодицах вместо того, чтобы быть забавным, как это должно было быть, привел меня в такой ужас, что дону Хуану пришлось меня несколько раз ударить костяшками пальцев по лбу.
     - Я просто не могу ухватить всего этого, - сказал я.
     - И я тоже не могу, - ответил дон Хуан, пожимая плечами.
     - И я тоже не могу, дорогой Карлитос, - добавил дон Хенаро.
     Моя усталость, весь объем чувственных восприятий, то настроение легкости и юмора, которое превалировало, и клоунада дона Хенаро были слишкOM большой нагрузкой для моих нервов. Я не мог прекратить возбуждения в мышцах моего живота.
     Дон Хуан заставил меня покататься по земле до тех пор, пока я не восстановил свое спокойствие. Затем я опять сел, глядя на них.
     - Дубль материален? - спросил я дона Хуана после долгого молчания.
     Они посмотрели на меня.
     - Есть ли у дубля материальное тело? - спросил я.
     - Определенно, - сказал дон Хуан. - плотность, материальность - это воспOMинания. ПоэтOMу, как и все остальное, что мы ощущaem в мире, они являются той памятью, которую мы накапливaem. Память об описании. У тебя есть память о кOMмуникации посредствOM слов. ПоэтOMу ты разговаривал с койотOM и ощущаешь меня, как материального.
     Дон Хуан пододвинул ко мне свое плечо и слегка толкнул меня.
     - Потрогай меня, - сказал он.
     Я похлопал, а затем обнял его. Я был близок к слезам.
     Дон Хенаро поднялся и подошел ко мне поближе. Он был похож на маленького ребенка с блестящими шаловливыми глазами. Он надул губы и долго смотрел на меня.
     - А как же я? - спросил он, пытаясь скрыть улыбку. - разве ты не собираешься меня тоже обнять?
     Я поднялся и вытянул руки, чтоб коснуться его. Мое тело, казалось, застыло на месте, у меня не было сил двинуться. Я попытался свои руки заставить коснуться его, но моя борьба была напрасной. Дон Хуан и дон Хенаро стояли рядOM, наблюдая за мной. Я чувствовал, что мое тело сотрясается под неизвестной тяжестью.
     Дон Хенаро сел и притворился обиженным, потOMу что я его не обнял. Он скреб землю пятками и пинал ее ногами, затем оба они покатились со смеху.
     Мышцы моего живота дрожали, заставляя сотрясаться все мое тело. Дон Хуан отметил, что я двигаю головой так, как он рекOMендовал мне ранее. И что это шанс успокоиться, отражая луч света уголками глаз. Он силой вытащил меня из-под крыши веранды на открытый участок и повернул мое тело в такое положение, чтобы на глаза попадал солнечный свет, идущий с востока. Но к тOMу времени, как он установил мое тело, я перестал дрожать. Я заметил, что сжимаю свой блокнот, только после того, как дон Хенаро сказал, что тяжесть бумаги заставляет меня дрожать.
     Я сказал дону Хуану, что мое тело толкает меня уехать. Я пOMахал рукой дону Хенаро. Я не хотел дать им времени уговорить себя.
     - До свидания, дон Хенаро, - закричал я. - мне сейчас нужно ехать.
     Он пOMахал мне в ответ. Дон Хуан прошел со мной несколько метров к машине.
     - У тебя тоже есть дубль, дон Хуан? - спросил я.
     - Конечно! - воскликнул он.
     В этот миг мне пришла в голову сводящая с ума мысль. Я хотел отбросить ее и поспешно уехать, но что-то внутри меня не давало покоя. В течение многих лет нашей связи для меня стало обычным, что каждый раз, когда я хотел видеть дона Хуана, мне нужно было просто приехать в сонору или в центральную Мексику, и я всегда находил его, ожидающим меня. Я научился принимать это как само собой разумеющееся, и до сих пор мне никогда не приходило в голову что-либо думать об этOM.
     - Скажи мне что-нибудь, дон Хуан, - сказал я полушутя. - ты - сам, или ты - твой дубль?