Прочитано:

59%

ЗАХОД СОЛНЦА

     Не дозвавшись любимой, встревоженный Бог Грозы разослал по белому свету быстрые ветры, снарядил в дорогу стаи зорких разведчиков-птиц. Сам же поспешил к Солнцу:
     - Выручи, брат! Не пришла домой Леля, попала, верно, в беду. Твое око всевидящее, помоги отыскать!
     - Погоди, - сдвинул брови Даждьбог. - Неужели нету ее ни в ирии, ни на Земле?
     - Нету! - горестно ответил Перун. - Мать Земля говорит, подняло мою Лелю словно бы вихрем... а в Небе я и сам вижу, что нет!
     Сговорились братья: Даждьбог поглядит в Исподней Стране, а Перун полетит к Морскому Хозяину - вдруг в гости зазвал.
     И вот вечером, направляясь к закатному Океану, Даждьбог посмотрел на вершины Железных Гор и вдруг вспомнил виденное недавно: Змея Волоса, мчавшегося стремительно, как от погони. Бог Солнца тогда проводил его издали взглядом - летит себе, и пускай, - теперь же забеспокоился: а спроста ли летел?.. И повернул коней к бездонной пещере, к логову чужих темных Богов, туда, откуда выносили когда-то Месяц, раскроенный пополам.
     Чернобог и Морана встретили гостя ласковей не придумать:
     - Редко жалуешь нас, Податель Благ, Даждьбог свет Сварожич! Совсем дорожку забыл!
     - А что Волоса давно не видать? - спросил их сын Неба. - Здоров ли?
     - Ох, не здоров, - пригорюнилась коварная ведьма. - В лежку лежит, вот-вот совсем душу изронит... Может быть, навестишь его, князь Огненный Щит? Ты ведь куда ни оборотишься, все оживает...
     ...если бы Добро не было бесхитростным и доверчивым, если бы оно всюду подозрительно высматривало обман - оно уже не было бы Добром. Вошел светлый Сварожич в сумрачные пещеры, под низкие своды, не помня прежних обид, поспешил за Мораной к ложу больного Волоса... А хитро подученный Волос прокрался темными переходами - и сзади прыгнул на лучезарного гостя, как лютый зверь из засады! Ударил в спину мертвым клыком!..
     Вздрогнул, зашатался Бог Солнца... но все-таки обернулся к вероломному Змею и успел посмотреть ему прямо в глаза:
     - Будет проклят твой род...
     Но ударил Волос еще раз и еще, и оставили Сварожича силы, рухнул он на каменный пол, и долго метался меж стенами, затихая, звон золотого щита.
     Чернобог и Морана снесли сына Неба в тот же дальний покой, где лежала в прозрачной глыбе замученная Богиня Весны. И оставили подле нее, в таком же хрустальном гробу. Только у Лели на нежном лице застыло страдание, а Даждьбог смотрел изо льда сурово и гневно, и уста как будто еще силились досказать проклятие до конца...
     Вот когда исполнилась давнишняя Змеева прихоть. Больше никто не мешал ему взять блестящий солнечный щит и играть, пока не прискучит. Но без хозяйской руки золотая святыня начала быстро тускнеть, покрываться темными пятнами. И скоро прокудливый Волос забросил ее в тот угол пещер, где стояла колесница Даждьбога и жалобно ржали золотогривые кони. Змей ощерил на них ледяной зуб и дохнул - остались они стоять покрытые инеем вместо попон, неподвижные, неживые. Не восходить больше Солнцу, не радовать Землю и Небо горячим светлым лучом...

ПОСЛЕДНЯЯ ГРОЗА

     Скоро понял Перун, что лишился не только жены, но и любимого брата. Не появилось ясное Солнце ни на другой день, ни на третий. Стоял над Землей мрак чернее и гуще, чем прежде бывало в самую непогожую ночь. В обычной ночи отблески света все-таки долетают из Кромешного Мира, отражаются от небесных высот. А теперь не было не то что отблесков - сам светоч угас. Только звезды смотрели с осиротевших небес, да гремучие молнии вспарывали темноту от небоската до небоската - и гасли, ибо у молний жизнь коротка.
     Как же пригодился тогда Перуну молодой Месяц, несчастливый жених сестрицы-звезды! И то сказать, когда запрягал он белых быков и выплывал в вышину - казалось, наступил день.
     - Я видел! - крикнул Месяц Богу Грозы. - Я видел, как Солнце ушло за Железные Горы и больше не восходило!
     ...Говорят, Перун тогда поднял свою золотую секиру и молвил ей так:
     - Не для сражений ты была выкована... Думал я, будешь ты век возжигать веселую жизнь. Не подведешь меня, коли придется сразиться?
     И, говорят, секира тихо зазвенела в ответ.
     - Я с тобой, - тотчас запросился Огонь, самый младший Сварожич. Но старший брат воспретил:
     - Останешься у Людей. Будешь греть и светить, пока не возвратится Даждьбог. Ты же, Месяц, замкни свое небо... да не погубят ирия, если вдруг что!
     Нехотя послушался его Огонь, послушался Месяц. А Перун, разгоняя коней, полетел к Железным Горам.
     Вот первые молнии ударили в ржаво-серые скалы, и скалы начали рушиться. Верно, совсем разметал бы их могучий Перун, добрался бы до потаенной норы и вызволил упокоенных, вмурованных в лед - но из глубоких расселин рванулся навстречу такой страшный ледяной вихрь, что грозовая туча съежилась и рассыпалась белым снегом вместо дождя. Мелкой блестящей пылью развеяло чудесную колесницу - не соберешь, не починишь... Это Чернобог и Морана раскачали меха метели, оборонились морозом. А следом, ощерив предательский клык, на битву вылетел Змей.
     Первыми кинулись на него верные Перуновы кони, но Волос только дохнул - и три скакуна превратились в крутящиеся стайки снежинок, а четвертый закувыркался с перебитым крылом, пропал неведомо где. Хотел Бог Грозы метнуть молнию в Змея, ан не сумел: омертвела от холода золотая секира, остыли жаркие искры...
     И вот грудь на грудь сошлись в поединке Змей и Перун. Впился Волос кривыми когтями в соперника, начал язвить его ледяным зубом, думая вмиг заморозить. Но не тут-то было. Тысячу ран принял славный Сварожич, а не разомкнул стиснувших рук, не выронил топора. Совсем худо пришлось бы Змею, если бы не новая чешуя, о которую смялось, иззубрилось золотое лезвие, расшаталось на рукояти. Так вместе они и рухнули вниз, на острые камни. Еще чуть-чуть, и победил бы Перун. Сломал бы Змею хребет. Но уже подоспели Морана и Чернобог, ударили ледяными рогатинами, опутали сына Неба семьюдесятью семью цепями, выломали из руки золотую секиру... Только она не далась: собрала последние крохи огня, вспыхнула, улетела.
     - И змеиный зуб его едва берет, - наклонилась над непокоренным Богом Грозы проклятая ведьма. - Как же поступить с ним, чтобы не вырвался?
     - Отнимем у него глаза и сердце, - посоветовал Чернобог. - Уж тогда-то он ничего не сможет поделать. А скорее всего что и не захочет.
     - И огненный палец, чтобы не оправился, - простонал Змей, едва живой после битвы.
     - И палец, - согласилась Морана. - Бока твои залечить.
     Так они и сделали. Положили в ларец зоркие, синие глаза сына Земли, его бесстрашное сердце. Забрали огненный палец, подаренный кузнецом. А самого отвели в глубокие пропасти, приковали в темной пещере и все выходы намертво завалили. Хорошо хоть, было это за Железными Горами, не видела Мать Земля, как мучили сына. Не то бы, наверное, тут же от горя и умерла.