| Прочитано: |  | 0% |
| Прочитано: | | 0% |
Автором предлагaemой читателю книги является известный латышский поэт, философ - Рихард Яковлевич Рудзитис (1898-196O).
Рихард Яковлевич Рудзитис руководил латвийским обществом друзей Музея Рериха с 1936 года до ликвидации этого общества в осенние дни 194O г. Волна сталинских репрессий не миновала председателя общества и многих его членов. Но через годы лагерей, а потом и годы застоя, все они пронесли верность общечеловеческим идеалам Н.К.Рериха.
Здесь уместно очень кратко напомнить историю латвийского общества Рериха. Это общество выросло в г.Риге из кружка, который в 1924 году собрал вокруг себя Владимир Анатольевич Шибаев близко знавший семью Рерихов и впоследствии ставший секретарем Н.К.Рериха.
В.А.Шибаев в 1928 году уезжает в Индию к Рерихам, а руководство кружком переходит к врачу Феликсу Денисовичу Лукину, который после встречи с Н.К.Рерихом в Париже в 193O году преобразовывает кружок в официальное общество друзей Музея Рериха в г.Риге. Основная заслуга этого общества - издание книг серии Живой Этики - "Агни Йога", капитального руда Е.П.Блаватской "Тайная Доктрина", двухтомника писем Е.И.Рерих. Всего в издательстве этого общества "Угунс" ("Огонь") было издано около 5O книг.
С уходом Ф.Д.Лукина в 1934 году из жизни руководство обществом к 1936 году переходит к Р.Я.Рудзитису, которого Н.К.Рерих называл "Современным бардом святого Грааля".
О книге "Сознание Красоты спасет" лучше не скажешь, чем это сделала Е.И.Рерих в своем письме к Р.Я.Рудзитису от 1O октября 1936 года: "Родной наш Рихард Яковлевич, вчера нам радость, пришла Ваша чудесная книга "Сознание Красоты спасет". В тот же вечер мы прочли этот огненный гимн Красоте. С восторгом вчитывались в эти одухотворенные строки. столько в них сердечного огня! Столько Света, бодрости и радости! Книга эта должна найти место на столе правителей, в школах и в каждом обиходе. Ведь она говорит о самом насущном, о том, чем жив человек! Хотелось, чтобы она проникла и туда, где начинают мечтать о внесении красоты в жизнь".
"...Огненные формулы входят в жизнь и будят сознания. "Осознание Красоты спасет" - истинно спасет!"
Николаю Константиновичу Рериху,
чье огненное сердце и величественный
зов к несению Чаши Красоты дали
незабвенное вдохновение и благословение и моим творческим мечтам о созидании Красоты Будущего. "Каждый день бросить жемчужину в ожерелье Матери Мира. Итак, думайте, как украсить очаг мира". Листы Сада М. 173. МОЩЬ КРАСОТЫ ~~~~~~~~~~~~
Если прислушаться ко многим светлым, осеянным духовностью призывам, раздающимся в последнее время среди людской вражды, смятения и исканий, - то среди них каким-то новым благозвучием возносится один голос, призывающий к красоте: - красота спасет мир.
Это мы читaem у Достоевского, то же самое утверждает и Владимир Соловьев: "Эстетически-прекрасное должно вести к реальному улучшению действительности". "Совершенное искусство, в своей окончательной задаче, должно воплотить абсолютный идеал не в одном воображении, а и в самом деле, - должно одухотворить, пресуществить нашу действительную жизнь". То же подтверждает и другой русский философ - Бердяев: "Красота - сила, и она спасет мир". "В красоте жить - это заповедь новой творческой эпохи" (Смысл творчества). Положение Достоевского разделяет и религиозный мыслитель Григорий Петров: "Да, именно красота и только красота спасет, возродит и устроит человеческим мир. Но красота не в обычном, бедном, тесном и убого-ограниченном смысле. Красота должна быть всеохватывающего, всепроникающею и всеустрояющею" (Искусство и жизнь. Балтийский альманах. 1924. II). Это говорит и Эллен Кэй: "Религия красоты однажды объемлет мир" (Die Wenigen und die Vielen. 19O5, 245). И поэт синтетического духа - Рабиндранат Тагор: "Цивилизация ждет великого завершения, выражения своей души в красоте" (Talks in China. 91). Этому с глубоким убеждением верит и художник-духотворец и водитель культуры Николай Константинович Рерих: "Лишь в красоте заключена победа". "Знак красоты откроет все священные врата". "Искусство объединит человечество... Искусство есть знамя грядущего синтеза... Свет искусства озарит бесчисленные сердца новою любовью. Сперва бессознательно придет это чувство, но после очистит все человеческое сознание" (Пути Благословения. 81, 145, 144 и пр.). "Прекрасное ведет нас через все мосты. Прекрасное открывает наиболее тяжелые затворы. Прекрасное ткет светоносные крылья и объединяет души человеческие в их стремлении к единому свету" (Держава Света. 132).
Наконец, верховную власть красоты, спасение через красоту утверждают и книги нового Учения синтеза Востока - Учения Живой Этики, которое можно назвать Учением синтеза Духа и Красоты: " Произнесший - красота - спасен будет". "Чудо луча красоты, в украшении жизни, поднимет человечество". "Нет оков, которые не разложатся в свободе красоты" (Листы Сада Мории. I. 64, 23. II. 19O). "Красота для многих, разве это не спасительный огонь для путников?" (Мир Огненный. I $ 635).
Как понять эти дивные, могучие слова - красота спасет? Духовное спасение до сих пор считалось задачей религии. На самом-ли деле красота имеет всласть над душой человеческой, более или менее подобную власти святого?
Никто не станет отрицать, что во всех эпохах, на всех народах сказывалась власть красоты. Заглянув глубже в ход эволюции человечества, мы откроем, что именно красота, рядом с религиозным чувством, строила культуру духа человеческого, сообщала человеку самые светлые и высокие импульсы, окрыляла его, зажигала в нем стремление претворить обычность жизни в более идеальной перспективе. Сколько легенд сохранилось у всех народов о том, что красота была способна обуздывать и смягчать наиболее злые, буйные сердца. То гусляр своими гуслями усмирял диких зверей и водную стихию, останавливал сражения и покорял природу. Там Ванемуйне и Вейнемейнен, там Орфей, там и странствующие певцы народных преданий. "Своими песнями, говорит Шекспир, Орфей околдовал деревья, волны и даже скалы. Нет на земле живого существа, столь жестокого и злобного, которого музыка не смогла бы преобразить хотя бы на час" (Венецианский купец). "Как бы не ссорились, как бы не озверели люди, говорит Н.К.Рерих, они все-же объединенно замолкают при звуках мощной симфонии и прекращают препирательства в музее или под сводами Парижской Богоматери" (Твердыня Пламенная. 15 стр.).
Не мало людей говорят о катарзисе - очистительной силе искусства или красоты, что она облагораживает человека, вызывая в нем наиболее идеальные, сокровенные вибрации, что она пробуждает в нем религиозные и моральные импульсы и велит сердцу человеческому преобразиться. Красота не только смягчает дух человека, но мы знaem, что, например, пение, музыка и живопись исцеляют его не только психически, но даже и физически. Уже Аристотель подтвердил педагогическое и терапевтическое значение музыки. Она исцеляет болезненное и колеблющееся настроение духа, делая все человеческое существо гармоничным и благим (Политика, 8 кн.). Ямблих в своей "Жизни Пифагора" рассказывает о последнем: - он владел таким знанием музыки, что с ее помощью мог усмирять самые неукротимые человеческие страсти и просветлять дух человека, и это знание свое он использовал также в воспитании. Так, в школе Пифагора знали мотивы, которые влияли успокаивающе на меланхолию и скорбь, на раздражение и ненависть, на боязнь и беспокойство, на вожделение и похоть. Вечерами, перед отходом ко сну, пифагорейцы очищались пламенем песни ото всего, что днем нарушало их благостройность и благозвучие, а утром, на восходе солнца, торжественностью своих словословий и мелодий обновлялись в жизненной мощи солнца. Платон в своих диалогах утверждает музыку, как основу идеального воспитания вообще. Ибо сам жизненный опыт ему засвидетельсвовал высокую роль музыки: "Так как нравственность находится в упадочном состоянии, то боги, из сострадания, дали нам музыку с торжественными танцами. В объединении этих искусств заключается сила, научающая человека красоте и добродетели".
Истинно, не без глубочайшего основания, и тысячи других, после Платона, утверждали лечение красотою, как заповедь культуры. "Мы должны помнить, говорит Рерих, что лик красоты и знания излечит народ от распущенности мысли, внушит ему основы достояния личного и общественного, откроет сущность труда и в лучшем понимании укажет народу путь высоких достижений". "Поэзия есть настоящая народная медицина, утверждает и латышский поэт Я.Порукс, - которая лечит народ, сообщая ему новые силы и идеалы". Ведь истинное искусство возвещает народу об идеальном царстве красоты, куда всем нужно устремиться, внушает жажду лучшего - духовного, исцеляет слепоту и глухоту сознания, пока ему не откроется весь необъятный кругозор духа.
Послушaem, что о грядущей, мессианской роли истинного искусства еще заповедывают страницы вышеупомянутого Учения Живой Этики:
"В красоте залог счастья человечества, потому Мы ставим искусство высшим стимулом для возрождения духа. Мы ставим искусство бессмертным и беспредельным... Стихия огня (духа) напрягает искусство и духотворчество. Потом чудесные жемчужины искусства могут истинно, поднять и мгновенно преобразить дух... Истинно, жемчужины искусства дают возношение человечеству и, истинно, огни духотворчества дают человечеству новое понимание красоты".
"Жизненность искусства, которое хранит божественный огонь, дает человечеству насыщение огнем, который возжигает дух и насыщает миры. Потому чудесные факелы красоты творчества так ценны для человечества. Мы видели, как творения искусства преображали человека" (Иерархия. 359, 366).
При таком понимании искусства, сокровенном и благоговейном, когда при соприкасании с красотой искусства человек переживает самое благородное и возвышенное в своей жизни, как бы мгновения откровения и преображения, как-то нелепо и унизительно звучит утверждение многих, что искусство есть лишь эстетическое наслаждение, что оно дается для услаждающего развлечения и отдыха. Напротив, истинное искусство являет кристаллы и алмазы высшего горения, неземных вдохновений и восхищений, оно прокалено страданиями и непрестанной борьбой за совершенствование и за разрешение вопросов бытия. Потому и воспитание художественных образов, идей и созвучий отнюдь не есть наслаждение, ведущее к самодовольству и себялюбию, но та же борьба, борение воспринимающего сердца за новый духовный мир, за более обширные тональности человека; это пламенение и очищение духа, это сотрудничество и сотворчество, постижение и закладывание новых мыслеоснов в храмине человеческой Культуры. Именно, так же как для Канта мораль есть борьба, мы можем дополнить, что так и всякая истинная эволюционная ценность есть борьба, победа и преображение стихийных сил в озаренную стройность достижений.
С другой стороны, прекрасное в искусстве помогает людям понять друг друга, уважать другого в его тяготах и стремлениях, познать человечность и возжаждать ее во всем. Таким образом, искусство становится объединителем людей, делая их духовно родными. Уже Шиллер в своих ""Письмах об эстетическом воспитании человека" верил, что единственно искусство способно возобновить единение между людьми и даже - объединить все человечество. Но в таком случае оно должно быть идеальным искусством, т.е. осененным духом Вечности. "Красота ведь наш истинный создатель, потому слушатель и созерцатель должны выйти из круга искусства, как из рук Творца - чистыми и совершенными".
Но с самым большим убеждением и энтузиазмом великую объединительную миссию красоты и искусства неоднократно утверждает Н.К.Рерих:
"Язык искусства уже много раз в истории человечества являлся наиболее убедительным, привлекательным и объединяющим... Сами предметы искусства много раз являлись лучшими посланниками, внося с собою мир и дружелюбие. Нам уже приходилось отмечать, как обмен художественными ценностями иногда избавлял от недоразумений и опережал словесные договоры. Если мир, по словам Платона, управляется идеями, то благородные зерна искусства всегда будут тем благостным посевом, который дает лучшую, добром поминaemую жатву" (Врата в Будущее. 1936. 6O).
Ведь воистину - "в таинственных, обобщающих путях искусства есть тот международный язык, который свяжет все человечество" (Пути Благословения, 1O). Разве опера и драма, концертный зал, выставки картин - не объединяют людей несравненно больше и крепче, нежели Лига Наций? Так и красивые местности, античные города разве не связывали и не делали братьями самые чуждые души? Ибо в устремлении к красоте люди понимают друг друга, даже если бы они и не понимали языка другого, потому что в этом устремлении "проявляется внутренняя сущность человека. Это и есть то Божественное в человеке, что всех объединяет. В его свете мы все едины" (Тагор).
"Дух знает, где красота".
Листы Сада Мории. 119.
ПОСТИЖЕНИЕ ПРЕКРАСНОГО ДУХОМ
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Но такой мощью красота владеет лишь там, где в душе человека жива
божественная искра, где его глаз, и ухо и сердце просветляются, где
он, более или менее, начинает сознавать красоту. Ведь до нашего уха
может доходить даже музыка сфер, но если наше сознание закрыто и спит,
то наше ухо не слышит. Так же "можно стоять в полной тьме перед
прекраснейшим произведением искусства", ибо как тьма, так и свет - в
нас. Ибо глубочайшая истина вложена в слова Учения Живой Этики:
"Неверно сказать - красота спасет мир, правильнее сказать - сознание
красоты спасет мир" (Община, $27). Не красота сама по себе спасет, но
красота осознания, утвержденная и возвеличенная нашим духом. Потому мы
так часто и видим, что, например, деревенский житель, обитающий в
прекрасном уголке природы, как будто не видит, не сознает ее, оттого и
красота не возвышает его, не заставляет вострепетать в нем сокровенные
чувства. Но лишь только человек начинает сознавать объект своего
восприятия, как прекрасное, и радоваться, и восхищаться им, такая
красота, хотя бы и узко-эстетически воспринятая, обвевает человека
духовными веяниями, внушает, хотя бы на мгновение, более чистые
устремления. Ибо каждое устремление красотою, хотя бы оно и было
узко-формальным, все-таки дает свое зерно духа.
Возвращаясь теперь к прежней мысли - что красота может спасти, мы
должны сказать, что узко созерцaemая и познавaemая красота, конечно,
неспособна спасти человека в высшем смысле этого слова. И если такое
созерцание красоты возвышает и обновляет человека, то лишь на короткое
мгновение, но оно не дает человеку вечной, незыблемой опоры и познания
жизни. Но все-таки и это мгновенное освобождение, снова и снова озаряя
душу человека и порождая в ней наиболее сокровенные чувства, -
открывает ему путь к красоте духовности, расширяет и утончает его
сознание, сокращает путь его эволюции и приближает к предельной цели -
к космическому сознанию.
Но с другой стороны, бывают также случаи, когда особенно
художественные натуры чувствуют мощь красоты не только мгновение, но
гораздо дольше, и что красота их освобождает в истинном смысле этого
слова. Разве это не сокрушенный страданиями Бетховен создал свою
Девятую симфонию, величественный гимн радости? Разве это не была
чудесная победа красоты, которая когда-либо существовала? Красота -
музыка, которая ему казалась "откровением высшим, чем все науки и
философии", дала ему гармонию духа и созвучие с Космосом. Это оттого,
что он воспринял прекрасное в самом обширном и глубоком его понимании,
что он в прекрасном узрел основы Беспредельного.
Разве не таким же Светом Невыразимым осенялась жизнь Баха,
Моцарта, Вагнера, Мусорского, Скрябина, в моменты высшего творческого
восторга и вдохновения слышавших отзвуки музыки сфер? Разве не
являлась вся жизнь Микельанджело благоговейным, освободительным
порывом к Миру Огненной Красоты? Ведь он видел в созерцании красоты
силу, возносящую к небесам. "Ничто не делает душу столь набожной и
чистой, говорит Микельанджело, как стремление создать нечто
совершенное. Ибо Бог есть совершенство, и кто устремляется к
совершенству, устремляется к Божественному". Такие победы красоты
многочисленны, - когда красота является для человека высшим и
постоянным благословением его жизни.
Истинно, наблюдая мощь красоты на этих последних, можно
свидетельствовать: красота способна спасти, спасти, может быть, в
предельном смысле этого слова - не только сократить путь эволюции, но
и привести во Врата. Ибо "ближе всего подходит к завершению путь
красоты" (Мир Огненный. III. 23). На это способна не узкоформально
созерцaemая красота, но красота, созерцaemая в призме Беспредельного.
Спасти - в существенном смысле слова - может лишь красота, поднятая до
высшего понимания, лишь истинное осознание красоты. Если простое
сознание красоты может возвысить человека, то озарить и освободить его
- может лишь постижение красоты в сокровенной ее сущности. Красота
может спасти, но тогда нам надо переменить наш взгляд на Вселенную,
нам надо облечься в одеяние духовности. Ибо "лишь дух знает, где
красота". Этого не знают наши органы чувств, этого не знает даже наш
рассудок. Нашим чувством и рассудку красота кажется воистину чудом,
загадкой непостижимой. Лишь наш дух знает, что единственно истинной
является космическая красота, что отдельные явления красоты
раскрываются полностью лишь в перспективе Беспредельно-Прекрасного.
Лишь наше сердце, как обитель духа, это знает, ибо биение чистого
сердца отражает ритм сердца Великого Космоса.
Итак, в восприятии красоты великая роль принадлежит духовному
уровню человека. "Без духовности даже невозможно понять красоту"
(Рерих. Adamant. 88). Ведь ступень осознания красоты тесно связана с
общим духовным развитием, с культурой сердца. Хотя, с одной стороны,
красота постепенно раскрывает врата к духовности, все-же - познать
истинно-прекрасное может лишь духовность. Понять красоту во всех ее
разновидностях, в ее существенном, космическом проявлении, может лишь
высоко духовная, синтетическая индивидуальность. истинно прекрасное
воспринять, постичь и оценить может лишь прекрасная душа. Чтобы
увидеть красоту, глазу самому нужно воссиять светом духа, стать
прекрасным. "Озаренное око созерцает Красоту. Пусть каждый из нас
становится прекрасным и божественным, чтобы увидеть Прекрасное и
Божественное!" (Плотин). ВЕдь "правда Вечности в красоте духа". Оттого
и прекрасной душе открывается покров глубин Космоса. Красота ведь
раскрывает все проблемы: надо познать Прекрасное в его сущности, и все
поле зрения раздвинется в ширь космического сознания.
"Пробудив желание к красоте
беспредельности во всем,
человечество пойдет без
оглядки. Только Величие Космоса
устремит дух к недостижимым
Высотам".
Беспредельность. 46.
КОСМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ КРАСОТЫ
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Что-же постигает во Вселенной духовный взор? Материя для него так
же божественна, как и дух. Оба они рассматриваются, как два полюса
одного и того же явления - субъективный и объективный, или как два
аспекта Абсолюта, что друг друга дополняют и способствуют
совершенствованию. Существует только один принцип - дух-материя,
материя-дух, "квинтэссенция кого - Абсолют есть единственная
реальность" (Чаша Востока). Если исходить индуктивно из сущности
природы- тогда все есть материя (или "сгущение" духа в разных степенях
вибрации); исходя дедуктивно, т.е. из Беспредельного - все дух. На
самом деле то, что люди понимают как материю, есть лишь поля энергии
различной плотности и интенсивности, и эта энергия, в конце концов,
сводится к непостижимому духо-материальному Первоначалу, к Великой
Тайне Тайн, поле проявления которой есть Беспредельность.
Так понимая земную материю, мы придaem ей новую возвышенную,
космическую значимость. Но, с другой стороны, нельзя представить и
дух, как чисто нематериальную, отвлеченную сущность. Дух - несравнимо
тонкая, лучезарная, огненная энергия, представляемая Востоком как
"светоносная материя". Каждая человеческая монада и каждая духовная
искра и есть частичное проявление высшей Божественной Энергии, Единого
и Вечного Огня Духа, который и есть сущность всего Бытия. Вся "жизнь
от малейших пылинок до неисчислимых величин" объята и насыщена
Космическим Огнем, в разных степенях и формах проявления осознания, и
можно считать вся Вселенная дышит и живет Огнем. Именно, этот Огонь
Духа и есть активное, творческое, мыслящее Проявление Неведомого
Первоначала во вселенной, оно и ведет все сущее по пути эволюции.
Потому мы и не должны забыть: хотя земная материя имеет весьма
важное значение, но лишь дух дает ей истинную, сокровенную значимость.
Материя без духа слепа. Огонь духа ее оживотворяет и освящает, делает
ее сознательной и гармоничной. Дух также облекает материю в красоту. И
чем больше насыщенности огнем духа, тем больше красоты.
Поэтому красота физических явлений есть не только вопрос формы,
как это утверждает формальная эстетика, но красота есть гармонический
результат некоторого имманентного, целесообразного содержания. Таким
образом, физическая красота есть в сущности динамическая, не
статически готовая красота, как это нам кажется, ибо она общается и
расцветает под влиянием некоторых скрытых тенденций, так же как чисто
духовная или красота высшего Начала в нас - есть результат внутренних
борений и устремлений. Говоря словами Вл.Соловьева: "Красота -
преображение материи, через воплощение в ней другого,
сверх-материального начала" (Собр. соч. VI. 37). Критерием
эстетического достоинства, таким образом, является "наиболее
законченное и многостороннее воплощение этого идеального момента в
данном материале" (VI.41). Теперь понятно, отчего то явление нам
кажется прекраснее, где это идеальное содержание вспыхивает ярче
всего, например, в одухотворенном человеческом лице.
Таким образом, - истинной основой красоты является духовное
начало. Красота есть манифестация Божественного Огня Духа в явленной
материи, и лишь степени имманентности Высшего Начала в явлениях - дают
им красоту. Вечный Огонь и является тем чудом, что груды хаоса
объединяет в живой организм, что тускло тлеющим сознаниям дает, в
конце концов, расцвети в серебристые лотосы озарения.
В таком имманентном, сокровенном свете раскрывается красота
просветленному духовному взору. Для того, кто подходит ко всему с
пониманием в сердце, даже кажущееся некрасивым приобретает более
глубокий смысл, так как все обнимает Истина, а все, данное в гранях
абсолютно-истинного, есть и прекрасное, конечно, в различных долях и
скалах проявления, начиная с проблесков красоты в грубо-материальном,
и кончая бесподобными, светозарными далями чисто-духовного. Его взору
"нет вещей, есть лишь она - Красота". Если посмотреть с вершины, все
человечески релативные измерения исчезают: есть лишь пламень или
вибрации, различной тонкости и различной ясности. Есть лишь поток
Вечно-Прекрасного, переливающийся из одного русла в другое,
переплетающийся с одного комплекса атомов в другой. "Каждая капля
океана дает свою радугу, потому, как прекрасно сияние Космоса" (Листы
Сада М. 234).
Так, через осознанную красоту мы можем проникнуть в истинные
глубины космического познания. Обладать космическим сознанием - значит
и обладать сознанием космической красоты. Такому человеку в красоте
озаряется Беспредельность.
Просветленное сознание стремится постичь эту красоту
Беспредельности, как Абсолютный Закон гармонии, или, лучше говоря,
необъятный гармонический Божественный План, который Космический Закон
начертал от века веков и постепенно продолжает реализовывать, проявляя
себя во времени и пространстве. Созерцая этот космический план
красоты, можем сказать, что "Бог геометризирует", или что Он
компонирует и притом же исполняет Сам эту симфонию, безначальную и
бесконечную. Сущность этого плана - эволюция, потому Божественный План
можно определить, как план развития Беспредельной Красоты.
Так как абсолютное совершенство и красота есть конечный идеал
всех существ, всех микрокосмов и макрокосмов, то, реализуя этот план,
Вечное Начало имманентно ведет все существа во Вселенной к наиболее
полному и идеальному совершенству красоты: другими словами - к
проявлению Огня Божественного Духа в каждом индивидууме, по мере
раскрытия его сознания и пламени устремления в нем. Красота есть
стремление каждого существа становиться все прекраснее, все более
совершенным в красоте. Каждый цветок стремится выразить себя в
наиболее красивой форме и, вместе с тем, созидать и украшать святыню
Вселенной, сотрудничать с планом Прекрасного. Каждый раскрывающийся
цветок инстинктивно сознает, что он несет сокровище для созидания
храма Вселенной. Таким образом - инстинкт цветка является "мыслью
Божью".Растения, также как и животные - живут жизнью коллективного
инстинкта, и то, что отдельный цветок не в состоянии полностью
проявить в течении своей жизни, то он проявляет, продолжая жизнь в
коллективном существовании своего вида, и цель коллективного сознания
вида: дорасти до экземпляра совершенной красоты как в наружной форме,
так и внутренне, дабы подняться на высшую ступень эволюции.
Поднятие по ступеням эволюции - значит восхождение по ступеням
бесконечного Божественного Плана, устремление, через неисчислимые
формы и возможности гармонизации, в прекрасную Беспредельность. По
этим ступеням восходит материя, доходя до границы духа, по этим
ступеням инстинктивно идет все минеральное, растительное и животное
царство, пока не озарится в человеческом сознании, но по ним
поднимается и человек, как сознательный проявитель Божественного Огня
на земле, как высшее достижение на космической скале красоты. Или, как
сказано в древнем Учении Каббале:
"Суждено камню стать растением,
Растению - животным,
Животному - человеком,
Человеку - духом,
Духу же - Богом".
Искра Божественного Духа вновь и вновь должна возвратиться на
путь земных испытаний, радостей и страданий, чтобы в совершенстве
выучит все заданное ей, чтобы очиститься в огненном горниле жизни,
чтобы вырастить невзрачное зерно свое в чудесный, пламенный цветок.
Так, дух, освятивший своим пребыванием тело, должен постепенными,
вечными усилиями своими все грубо материальные проявления в себе и в
окружающем преобразить в наиболее тончайшие, светоносные. Ибо
космическая цель его существования: устремиться к самым абсолютным
звучаниям и сверканиям, к самым безбрежным Высотам Бытия. Так,
эволюцию мы можем представить, как бесконечную трансмутацию и
гармонизацию материи, а с другой стороны, как постепенное раскрытие
сознания, как расцветание духа во всей его необъятной красоте.
Наконец, наступает время, когда человек начинает сознательно
воспринимать план, когда он осознает свою связь с дальними мирами, как
сферами высших огненных озарений и духотворчества, когда он осознает
всю Вселенную, как космическое братство, и стремится сотрудничать с
планом эволюции, отдавая всего себя на благо человечества и всего
сущего и, наконец, стремиться к тому, чтобы весь мир стал небесным
царством - царством прекрасного. Тогда осуществляется высшая красота,
какую человек может достичь в пределах нашей планеты. "Это
соответствие личного духа с Общим Мировым Благом и составляет красоту
Космоса" (Листы Сада М. 235).
Именно такая, космически осознанная красота, введенная в грани
Беспредельного, где каждое малейшее проявление красоты стремится
включиться в цепь большой красоты, красоты духовной, где каждая искра
есть лишь частица великого безмерного Огня, такое сознание красоты
может спасти человека, освободить его от всех тягостей мира, омыть и
сжечь в нем все засорения самости, раскрыть в его духе божественную
сущность и преисполнить его сознание Светом, доселе незримым. Для
такого именно сознания и чудесное искусство является претворителем и
возродителем духа, в нем "чудесные жемчужины искусства могут, истинно,
поднять и мгновенно преобразить дух".
Теперь понятно, отчего Н.К.Рерих увещевает повторять красоту, как
вечернюю и утреннюю молитву, отчего Учение Живой Этики указывает
произносить слово "Красота" с сокровенным чувством: "Тверди - красота,
даже со слезами, пока дойдешь до назначенного" (Листы Сада Мории. 77).
"Если у тебя два каравая хлеба,
продай один и купи лилию".
Китайская поговорка.
КРАСОТА ДЛЯ ВСЕХ
~~~~~~~~~~~~~~~~
Но где мы встретим такое понимание красоты? Оно достояние лишь
немногих. Космическое созерцание еще только наследие будущего. Однако,
красота, воспринятая более узко, уже была достоянием большого числа
людей, потому история духовной культуры человечества - есть, вместе с
тем, и путь красоты. И все-таки нужно сказать, что как раньше, так и
теперь большинство людей, если не стоят вполне в стороне от пути
красоты, то получают от него лишь крохи. В то время как история
человечества собрала столько сокровищ искусства, что-же наблюдается в
жизни народной массы? Рядовому человеку эти ценности еще так мало
знакомы, он еще так беден красотою. В цивилизованных странах дни
миллионов рабочих протекают без всяких эстетических импульсов: машины,
рудники, заводы, где все кругом покрыто копотью и пылью. Во всем
жизненном обиходе - стандартный фабричный продукт, нет песен, нет
музыки, за исключением, может быть патефона, да за последнее время -
радио. Большинству же людей среднего сословия недостает понимания и
интереса к искусству, они довольствуются, большей частью, его
суррогатами.
Истинным позором и бедствием нашей эпохи, можно сказать, является
вся столь распространенная "шлягерная " музыка, все до невозможности
пошлые киносценарии, все антикультурные пьесы и оперетки,
разыгрывaemые под знаком искусства, все романы и другие книги легкого
жанра, которые так тонко развращают сознание миллионов нашего
поколения. Даже многие из лучших художников и писателей погрязают в
равнодушии к Высшим Устоям Мира, к бессмертию духа, к сверканиям
подвига и самопожертвования. Поистине, самой насущной потребностью
нашей эпохи является огненное очищение всей культуры.
"Можно считать эту аритмичность признаком последнего периода Кали
Юги. Именно, тьма будет всеми мерами нарушать всякую стройность.
Диссонанс является отличительным признаком всех современных искусств.
Даже можно заметить, как консонанс и мажор сделались как бы
отличительным признаком устарелости. Нужно иметь известное мужество,
чтобы продолжать творить в консонансе мажора - маэстозо. Так нужно по
всему строению жизни отмечать отклонение от всякого героизма" (Сердце.
4O2).
"Бич нашего времени в том, что мы притупили в себе чувство
красоты, стараясь все снизить и приурочить к сознанию масс. Как
выразился один писатель: "Чудесные краски мира погибают, над ними
превалирует защитный цвет. Как больно жить в нашу эпоху. Как тяжко
видеть прикасание все нивелирующей руки!" (Из писем Е.И.Р.).
Наш духовный слух, истинно, должен был безмерно страдать,
прислушиваясь к грубым и безобразным звукам эпохи: ибо наше сердце
должно тосковать по Божественной Эроике!...
Гораздо счастливее, в эстетическом отношении, был человек
природы. Его воображение еще не было искажено. Его вкус был здоров, и
то, что он творил, он творил как будто перед Богом. Мы знaem, как
часто человек древности являлся как бы врожденным художником. Его
кустарные работы являют иногда удивительное чувство цвета и формы. По
всей стране тогда жужжала пчелиная песнь прялки. Он радовался красоте
цветка и вплетал его в узор своей перчатки или покрывала, он украшал
свое жилище, его творческий дух проявлялся повсюду. С другой стороны -
он всю свою жизнь претворял в пение. Для каждого состояния его психики
- для скорби, радости, даже для гнева был свой поэтический ритм.
Тогда, конечно, и эмоции, не могли так скоро переходить в аффекты, ибо
песнь успокаивает встревоженный дух. Без песни наши предки не
перенесли бы и крепостного ига.
Мы должны учиться у древних греков возлюбить красоту так, как они
ее любили. Мы знaem, как они поклонялись красоте в самых различных
формах жизни. Отсюда - поразительная победа искусства в их жизни. В
Элладе искусство и жизнь были близнецами. Все величественные строения
и храмы, украшенные изваяниями богов и героев, все бесчисленные
памятники культурного творчества, не являлись-ли они истинными
воспитателями народа в красоте? "Один только вид Пантеона, - говорит
какой-то греческий писатель, - заставляет забыть всю печаль и заботы".
Даже религия здесь сопричастилась культу красоты. Но не будем думать
что греки искали лишь формально-эстетическое в красоте, хотя сознание
их и утверждало, прежде всего, эстетический принцип. Недаром высшим
идеалом своей жизни они считали kalokаgаtia - прекрасно-благое,
красоту в созвучии с доблестью. Ведь философские учения Платона и
Плотина возвели понятие прекрасного на недосягaemые вершины
Божественной Идеи Блага, Первоосновы всех земных проявлений красоты.
Ведь и многие другие греческие мыслители искали в человеке отражение
красоты огня духа. Этот же идеал kalokаgаtia греки стремились
осуществить особенно в воспитании, а именно: через предоставление
музыке главенствующего места в школе, а впоследствии называли музыкой
эстетически-этическое воспитание вообще - гармонизацию духа и тела,
ума и сердца. Можно сказать, что широко распространенная в народе
музыка и пение принимали участие и в образовании нравственного облика
древних греков, и отчасти им они должны быть благодарны, что стали
народом, ищущим во всем меру и чуждающимся резких диссонансов.
Современному человеку так трудно живется, так тяжка и бедна, так
полна хаоса его жизнь, все оттого, что нет в ней красоты, нет простора
искусства. Лишенный искусства внешних форм, он проводит свою жизнь и
без внутреннего художественного творчества: спрашивают от него
мастерства в разных практических знаниях, но не спрашивают и не учат
мастерству жизни - искусству мышления и духотворчества, искусству
супружества, дружбы, любви к ближнему, вообще - искусству быть добрым
и полезным человеком.
Наша обычная обитель красоты - музеи, оперы, театры, дворцы и
соборы, немногие хорошие книги и картины. Между тем, если кто и
приобщается к искусству, то далеко не ежедневно, а лишь в отдельные,
чаще всего, в редкие случаи жизни. Большинство людей привыкло
разделять свою жизнь на две части - на праздники и на будни. В
праздники молятся Богу, сияют проблесками лучшего, тогда мелькает
некоторая красота, чтобы после снова одеться в серость будней. Но
разве самую серую, самую тяжкую обыденность, где строится храм нашей
жизни, не следует озарить светом прекрасного? Разве каждое мгновение
жизни не должно быть претворено в праздник, каждый труд и каждый отдых
- в богослужение и устремление к прекрасному? Красота должна стать
нашей каждодневной одеждой, в которой сидим за столом, идем на работу
и в храм, - а не предметом роскоши, как до сих пор. Красота должна
стать хлебом насущным, освященным нашим духом, топливом нашего очага,
окном, сквозь которое взирaem на даль будущего.
Нужда в красоте столь велика и существенна особенно в наши дни.
Именно теперь, когда человек обезличивается, когда с одной стороны, он
сам поддается массовому психозу, когда с другой - его приравнивают
бездушному механизму, и когда вся его жизнь становится тусклой,
бесцветной, - "нужда мира по красоте должна быть утолена". Особенно
теперь, - в тяжкое время катастроф духовных и материальных, во время
сдвига сознания, когда человек как никогда еще, находится во власти
стихий, когда наша планета больна от людского бессердечия и
разнузданности мышления, но когда и напряжения и взлеты духа небывалые
- осознание красоты должно стать камертоном, который настроил бы
основной тон души на более светлый и возвышенный лад. "Искусство - это
молитва и подвиг духа. Молятся в минуты наиболее трудные. Так и эта
молитва духа наиболее нужна, когда все существо потрясено и нуждается
в твердой опоре" (Пути Благословения. 6O).
Если значение красоты и искусства столь существенно велико, то
красота безусловно должна быть доступна самым широким народным массам,
чтобы она стала действительным достоянием всех. Красота и искусство
для всех, красота ежедневно и красота везде - этот величественный
лозунг должен быть начертан нашей эпохой на ее знамени. Вновь и вновь
тот же широкообъемлющий идеал будущего утверждается и самым
восторженным провозвестником культуры прекрасного наших дней -
Н.К.Рерихом:
"Искусство для всех. Каждый чувствует истину красоты. Для всех
должны быть открыты врата "священного источника". Свет искусства
озарит бесчисленные сердца новою любовью... И сколько молодых сердец
ищут что-то истинное и прекрасное. Дайте же им это, дайте искусство
народу, кому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи,
театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы
должны быть прекрасны, тогда не будет больше тюрем" (Пути
Благословения, 144).
Ведь истинное искусство улучшает человечество больше, чем тюрьмы
и тяжелые наказания" (Я.Порукс). Из привеллигированных сословий
искусство должно сойти в самую толщу широких народных масс, с эстрады,
из музеев и храмов - в сердце жизни. "Песнь, звук и цвет не должны
быть запертыми в искусственных теплицах. Эти ценности должны
сопровождать жизнь, анонимно окружая народ лаской красоты" (Община. $
18O). Всем, - и детям и рабочим, и в деревнях и в городских окраинах,
всем классам, всем ступеням сознания должен быть достижим свет
красоты, все должны прикоснуться к очистительному пламени искусства.
Не только тем, кто искусство любит и понимает, но еще больше нужно
заботиться о тех, у кого нет этого понимания, чтобы они отбросили свое
безразличие, чтобы и в их сердцах красота стала сокровищем мира.
Нужно помнить, что доблестный лозунг Рериха отнюдь не остался
таким только на словах. Мы знaem, что Музей в Нью-Йорке, носящий его
имя, в течение четырнадцатилетней своей деятельности устраивал
бесчисленные выставки, концерты, спектакли, лекции и т.д., не только в
стенах своего здания, но передвижные выставки Музея навещали, по всей
Америке, сотни культурных и воспитательных заведений, даже детские
приюты и тюрьмы. Мы знaem, что в сотрудничестве на поприще прекрасного
Музею последовали многие общества и учреждения имени Рериха в
различных странах света, также и многие художники и культурные
деятели, которых всех вдохновил огненный призыв и в высшей мере
активный созидательный путь Рериха. Далее, мы знaem десять основанных
Рерихом музеев при его обществах и тысячи его картин, находящихся как
здесь, так и в других общественных частных коллекциях в Америке, Азии
и Европе. Наконец, мы являемся свидетелями его великого дара
человечеству - Знамени Мира, символа охраны ценностей культуры и
красоты, который уже принят всеми правительствами Американского
континента и знаменует поистине новую страницу в жизненном объединении
и строении человеческой Культуры...
Если мы говорим, что человека может спасти лишь космически
осознанная красота, спрашивается, как приблизить людей к такому
широкому познанию красоты, как пробудить в них стремление к
прекрасному? К такому осознанию надо подготовлять человека постепенно,
сеять в его душе прекрасное, пока она сама не вспыхнет в красоте. Если
человечеству нужна истинная, духовная культура, то, вместе с тем,
расширяя понятие культуры, можно сказать6 что человечеству нужна
культура красоты. С одной стороны - само понятие культуры, как
свободного творчества во времени и пространстве, связывается с
понятием чего-то прекрасного, с другой стороны - цель культурного
созидания - гармония и красота в материальном и духовном смысле. Эта
культура красоты - величайшая задача нашей эпохи.
Но чтобы распространить в народе любовь к искусству и
прекрасному, надо дать народу и социальную возможность искать красоту
и строить культуру. Искусство может расцвести принадлежностью лишь
тогда, когда дети не будут больше страдать от нужды и будут охранены
от моральных язв. Нужно внести красоту также и в область социальной
правды, нужно увидеть и устранить первое, наиболее явное безобразие -
социальное бедствие, тогда стремление к знанию и искусству вспыхнет в
человечестве с небывалой силой. Потому и Рескин, так глубоко любивший
искусство, но потрясенный виденным социальным бедствием, считал, что
главное препятствие для достижения красоты - это бедность: "Нужно
начать искусство трудом, имеющим своею целью - сделать землю светлой и
свой народ прекрасным". Надо создать условия жизни, где бы каждый мог
быть воспитан в красоте, чтобы не надо было жить в грязной обстановке,
в голоде, и недомогании, ибо такие условия, понятно, не пробуждают
даже интереса к искусству.
Но, с другой стороны, мы не должны забывать, что именно
искусство, истинное понимание прекрасного, сам человек, как прекрасная
душа, все это способствует развитию сознания социальной правды. Внушая
человеку возвышенные и гуманные чувства, стремление все соизмерить
мерою абсолютно-прекрасного, красота, вместе с тем, делает человека
сострадательным к бедствию другого и порождает в нем желание устранить
таковое. Ведь искусство должно не только украсить, но и улучшить и
возвысить жизнь во всей ее шири. Таким образом, истинное и
существенное познание красоты может способствовать также разрешению
социальной проблемы.
"Молодые друзья, наполняйте
сокровищницу Духа Вашего, вбирайте
все звуки, все краски, все ритмы из
неиссякaemого источника
Пространства. Тончайшие вибрации
эти, воспринятые сознательно,
утончат ваше восприятие и мысли!"
Е.И.Рерих.
ГЛАЗА ПРЕКРАСНОГО
~~~~~~~~~~~~~~~~~
Поэтому, чтобы распространять искусство и красоту, нужно учить
человека стремиться к культуре прекрасного: познать красоту, стать
прекрасным и творить красоту, в самом широком смысле слова.
Прежде всего, в каждом человеке уже с самого раннего детства
нужно развивать "глаза прекрасного". Учить детей красоте - это самая
высшая, священная задача воспитания. Надо утвердить их глаз к красоте,
также как все существо - к благу. Нужно развивать эстетическую
способность ребенка видеть, его чутье прекрасного. Но и этого
недостаточно: нужно научиться, как уже было указано, также видеть
правильно, т.е. созерцать все таким, каково оно на самом деле. Так,
"глаза прекрасного" должны стать глазами осознания красоты, которые
светом своего сознания пронизывают всякую материальную форму. Истинно,
природа становится чудом для того, кто умеет смотреть; "величие
Космоса его поражает и возносит". Истинное сознание красоты постигает
явления цельно и синтетически, цельному взору во всем раскроется
высшая поэзия, его ухо уловит отголоски музыки сфер. Как из
грандиозно-великолепного, так и из самого простого, как из макрокосма
звезд, так и из стебля травы будет сиять какая-то высшая Истина,
высший Закон, облекшийся в явленную красоту. Чтобы постичь
истинно-прекрасное, человек должен научиться познать в красоте ее
сверх-материальное, огнетворное начало, пока его дух не получит такую
чуткую благозвучность, что, переживая прекрасное, он возгорится и
Вечным Огнем. Сознание красоты должно в нем стать религиозным
сознанием, преобразующим всю его жизнь. Тогда в нем пробудится
уверенность, что красота есть высшая радость и счастье.
Но для этого в человеке уже с первых лет жизни нужно развивать
высшее духовное знание, чтобы он мало-помалу познал бы основы, смысл и
цель жизни, чтобы все сущее предстало перед ним в его истинном,
космическом свете. "Если через оболочку вещей каждого дня вам удастся
рассмотреть вершины Космоса - какой новый, чудесный, неисчерпaemый
аспект примет мир для освобожденного глаза" (Пути Благословения, 1O9).
Но чтобы развилось сознание красоты, нужно прорубить любовь к
прекрасному. Ибо истинная любовь приносит и истинное постижение.
"Истинная любовь созерцает истину в ее настоящем свете - как красоту.
Эту любовь к прекрасному нужно зажечь в пламя энтузиазма. В человеке
уже есть бессознательное стремление "подняться на высоту той красоты,
чем он восхищается и чему поклоняется". Чистая радость и восторг всем
возвышенным - уже сами по себе небесное сокровище. "Каждое восхищение
перед прекрасным собирает зерна света. Каждое любование природою
создает луч победы. Уже давно сказал - через красоту имеете свет...
Так, восхищение будет кратчайшим путем к накоплению психической
энергии... Научитесь радоваться каждому листку, проснувшемуся к жизни.
Научитесь понять, что такая радость не есть безделие, но жатва
сокровища" (Агни Йога. 546). Нам надо научиться радоваться цветам, в
которых "оседает небо на землю", радоваться гармоническому сочетанию
красок в природе. Чье сердце не возрадуется лугу, устланному скромными
белоснежными маргаритками, или сада роз, этим улыбкам дальних миров?
Истинно, "цвет и звук должны стать нашей лучшей трапезой". радость о
прекрасном в природе поведет и к поклонению истинному искусству, и
тогда музеи и выставки не будут больше пустовать. Далее - надо учиться
наблюдать путешествия, постигая контрасты красоты, существенное и
переменчивое в ней. Радоваться не только отдельному явлению, но и
всему горизонту прекрасного, своим просветленным и устремленным взором
охватить весь земной шар, устремиться в красоту Беспредельности.
Постоянное соприкасание с источниками гармоний, чистая радость о
красоте пробуждают в человеке чувство благоговения и благожелания,
добродушие и стремление к самоотдаче. Так личное восхищение прекрасным
научит ребенка радоваться также возможности давать радость другим,
научит сознанию, что обрадовать и возлюбить другого - высшая красота.
Он постигнет, что Космический Разум желает внести красоту радости во
всю жизнь людей, что нам надо помочь Ему осуществить, хотя бы в
течение нашей жизни, - царство небесное будущего. Ибо, истинно, людям
надо стать "окнами, сквозь которые Беспредельное смотрит в мир, -
прозрачными, любящими".
Рядом с сознанием красоты - "глазами прекрасного", нужно
развивать и творческую способность в человеке, способность не только
любить, но и воздавать, и мочь красоту. Сильный обновленный инстинкт
творчества должен побороть все стремления нашей эпохи, ведущие к
механизации. Творчество - само по себе высшая радость красоты, и
творить надо с энтузиазмом в сердце, ибо "строить над (?) восторгом
легче и прочнее" (Агни Йога, 426). Творить красоту нужно во всей своей
жизни, каждое мгновение, как вне, так и внутри себя - во всех своих
мыслях, чувствах, действиях.
"Явлено вам чудо создания гармонии
жизни, оно заповедь новую явит миру".
Листы Сада Мории. 22.
"Творчество - это чистая молитва
духа. Искусство - сердце народа".
Пути Благословения. 65.
| Далее... | Оглавление Каталог библиотеки |