Прочитано:

81%

Страда, суматоха вокруг. Косцам у речного протока Заглядываться недосуг. Косьба разохотила блока, Схватил косовище барчук. Ежа чуть не ранил с наскоку, Косой полоснул двух гадюк.

Но он не доделал урока. Упреки: лентяй, лежебока! О детство! О школы морока! О песни пололок и слуг!

А к вечеру тучи с востока. Обложены север и юг. И ветер жестокий не к сроку Влетает и режется вдруг О косы косцов, об осоку, Резучую гущу излук.

О детство! О школы морока! О песни пололок и слуг! Широко, широко, широко Раскинулись речка и луг.

Зловещ горизонт и внезапен, И в кровоподтеках заря, Как след незаживших царапин И кровь на ногах косаря.

Нет счета небесным порезам, Предвестникам бурь и невзгод, И пахнет водой и железом И ржавчиной воздух болот. 
     - 307 -

В лесу, на дороге, в овраге, В деревне или на селе На тучах такие зигзаги Сулят непогоду земле. Когда ж над большою столицей Край неба так ржав и багрян, С державою что-то случится, Постигнет страну ураган. Блок на небе видел разводы. Ему предвещал небосклон Большую грозу, непогоду, Великую бурю, циклон. Блок ждал этой бури и встряски, Ее огневые штрихи Боязнью и жаждой развязки Легли в его жизнь и стихи.

Дорога

То насыпью, то глубью лога, То по прямой за поворот Змеится лентою дорога Безостановочно вперед. По всем законам перспективы За придорожные поля Бегут мощеные извивы, Не слякотя и не пыля. Вот путь перебежал плотину, На пруд не посмотревши вбок, Который выводок утиный Переплывает поперек. Bперед то под гору, то в гору Бежит прямая магистраль, Как разве только жизни в пору Все время рваться вверх и вдаль. Чрез тысячи фантасмагорий, И местности и времена, Через преграды и подспорья Несется к цели и она. А цель ее в гостях и дома Все пережить и все пройти, Как оживляют даль изломы Мимоидущего пути. 
     - 308 -

В больнице

Стояли как перед витриной, Почти запрудив тротуар. Носилки втолкнули в машину. В кабину вскочил санитар.

И скорая помощь, минуя Панели, подъезды, зевак, Сумятицу улиц ночную, Нырнула огнями во мрак.

Милиция, улицы, лица Мелькали в свету фонаря. Покачивалась фельдшерица Со склянкою нашатыря.

Шел дождь, и в приемном покое Уныло шумел водосток, Меж тем как строка за строкою Марали опросный листок.

Его положили у входа. Все в корпусе было полно. Разило парами иода, И с улицы дуло в окно.

Окно обнимало квадратом Часть сада и неба клочок. К палатам, полам и халатам Присматривался новичок.

Как вдруг из расспросов сиделки, Покачивавшей головой, Он понял, что из переделки Едва ли он выйдет живой.

Тогда он взглянул благодарно В окно, за которым стена Была точно искрой пожарной Из города озарена.

Там в зареве рдела застава, И, в отсвете города, клен Отвешивал веткой корявой Больному прощальный поклон.

"О господи, как совершенны

Дела твои, думал больной, Постели, и люди, и стены, Ночь смерти и город ночной. 
     - 309 -

Я принял снотворного дозу И плачу, платок теребя. О боже, волнения слезы Мешают мне видеть тебя. Мне сладко при свете неярком, Чуть падающем на кровать, Себя и свой жребий подарком Бесценным твоим сознавать. Кончаясь в больничной постели, Я чувствую рук твоих жар. Ты держишь меня, как изделье, И прячешь, как перстень, в футляр".

Музыка

Дом высился, как каланча. По тесной лестнице угольной Несли рояль два силача, Как колокол на колокольню. Они тащили вверх рояль Над ширью городского моря, Как с заповедями скрижаль На каменное плоскогорье. И вот в гостиной инструмент, И город в свисте, шуме, гаме, Как под водой на дне легенд, Bнизу остался под ногами. Жилец шестого этажа На землю посмотрел с балкона, Как бы ее в руках держа И ею влавствуя законно. Вернувшись внутрь, он заиграл Не чью-нибудь чужую пьесу, Но собственную мысль, хорал, Гуденье мессы, шелест леса. Раскат импровизаций нес Ночь, пламя, гром пожарных бочек, Бульвар под ливнем, стук колес, Жизнь улиц, участь одиночек. Так ночью, при свечах, взамен Былой наивности нехитрой, Свой сон записывал шопен На черной выпилке пюпитра. 
     - 310 -

Или, опередивши мир На поколения четыре, По крышам городских квартир Грозой гремел полет валькирий.

Или консерваторский зал При адском грохоте и треске До слез чайковский потрясал Судьбой паоло и франчески.

После перерыва

Три месяца тому назад, Лишь только первые метели На наш незащищенный сад С остервененьем налетели,

Прикинул тотчас я в уме, Что я укроюсь, как затворник, И что стихами о зиме Пополню свой весенний сборник.

Но навалились пустяки Горой, как снежные завалы. Зима, расчетам вопреки, Наполовину миновала.

Тогда я понял, почему Она во время снегопада, Снежинками пронзая тьму, Заглядывала в дом из сада.

Она шептала мне: "Спеши!" Губами, белыми от стужи, А я чинил карандаши, Отшучиваясь неуклюже.

Пока под лампой у стола Я медлил зимним утром ранним, Зима явилась и ушла Непонятым напоминаньем.