Прочитано:

67%

Н а р а н н и х п о е з д а х
(1936 - 1944)

Художник

1

Мне по душе строптивый норов Артиста в силе: он отвык От фраз, и прячется от взоров, И собственных стыдится книг.

Но всем известен этот облик. Он миг для пряток прозевал. Назад не повернуть оглобли, Хотя б и затаясь в подвал.

Судьбы под землю не заямить. Как быть? Неясная сперва, При жизни переходит в память Его признавшая молва.

Но кто ж он? На какой арене Стяжал он поздний опыт свой? С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой.

Как поселенье на гольфштреме, Он создан весь земным теплом. В его залив вкатило время Все, что ушло за волнолом.

Он жаждал воли и покоя, А годы шли примерно так, Как облака над мастерскою, Где горбился его верстак.

2

Как-то в сумерки тифлиса Я зимой занес стопу. Пресловутую теплицу Лихорадило в гриппу.

Рысью разбегались листья. По пятам, как сенбернар, Прыгал ветер в желтом плисе Оголившихся чинар. 
     - 243 -

Постепенно все грубело. Север, черный лежебок, Вешал ветку изабеллы Перед входом в погребок. Быстро таял день короткий, Кротко шел в щепотку снег. От его сырой щекотки Разбирал не к месту смех. Я люблю их, грешным делом, Стаи хлопьев, холод губ, Шапки, шубы, дым из труб. Я люблю перед бураном Присмеревшие дворы, Присмиревшие дворы, Нашалившей детворы, И летящих туч обрывки, И снежинок канитель, И щипцами для завивки Их крутящую метель. Но впервые здесь на юге Средь порхания пурги Я увидел в кольцах вьюги Угли вольтовой дуги. Ах, с какой тоской звериной, Трепеща, как стеарин, Озаряли мандарины Красным воском лед витрин! Как на родине миньоны С гетевским: "Dahin!", "Dahin!", (*) Полыхали лампионы Субтропических долин. И тогда с коробкой шляпной, Как модистка синема, Настигала нас внезапно Настоящая зима. Нас отбрасывала в детство Белокурая копна В черном котике кокетства И почти из полусна.