Прочитано:

66%

* * *

Стихи мои, бегом, бегом. Мне в вас нужда, как никогда. С бульвара за угол есть дом, Где дней порвалась череда, Где пуст уют и брошен труд, И плачут, думают и ждут.

Где пьют, как воду, горький бром Полубессонниц, полудрем. Есть дом, где хлеб как лебеда, Есть дом, так вот бегом туда.

Пусть вьюга с улиц улюлю, Вы радугой по хрусталю, Вы сном, вы вестью: я вас шлю, Я шлю вас, значит, я люблю.

О ссадины вкруг женских шей От вешавшихся фетишей! Как я их знаю, как постиг, Я, вешающийся на них. Всю жизнь я сдерживаю крик О видимости их вериг, Но их одолевает ложь Чужих похолодевших лож, И образ синей бороды Сильнее, чем мои труды.

Наследье страшное мещан, Их посещает по ночам Несуществующий, как вий, Обидный призрак нелюбви, И привиденьем искажен Природный жребий лучших жен.

О, как она была смела, Когда едва из-под крыла Любимой матери, шутя, Свой детский смех мне отдала, Без прекословий и помех Свой детский мир и детский смех, Обид не знавшее дитя, Свои заботы и дела. 
     - 237 -

* * *

Еще не умолкнул упрек И слезы звенели в укоре, С рассветом к тебе на порог Нагрянуло новое горе. Скончался большой музыкант, Твой идол и родич, и этой Утратой открылся закат Уюта и авторитета. Стояли, от слез охмелев И астр тяжеля переливы, Белел алебастром рельеф Одной головы горделивой. Черты в две орлиных дуги Несли на буксире квартиру, Обрывки цветов, и шаги, И приторный привкус эфира. Твой обморок мира не внес B качанье венков в одноколке, И пар обмороженных слез Пронзил нашатырной иголкой. И марш похоронный роптал, И снег у ворот был раскидан, И консерваторский портал Гражданскою плыл панихидой. Меж пальм и московских светил, К которым ковровой дорожкой Я тихо тебя подводил, Играла огромная брошка. Орган отливал серебром, Немой, как в руках ювелира, А издали слышался гром, Катившийся из-за полмира. Покоилась люстр тишина, И в зареве их бездыханном Играл не орган, а стена, Украшенная органом. Ворочая балки, как слон, И освобождаясь от бревен, Хорал выходил, как самсон, Из кладки, где был замурован. Томившийся в ней поделом, Но пущенный из заточенья, Он песнею несся в пролом О нашем с тобой обрученьи. 
     - 238 -

Как сборы на общий венок, Плетни у заставы чернели. Короткий морозный денек Вечерней звенел ритурнелью.

Воспользовавшись темнотой, Нас кто-то догнал на моторе. Дорога со всей прямотой Направилась на крематорий.

С заставы дул ветер и снег, Как на рубежах у варшавы, Садился на брови и мех Снежинками смежной державы.

Озябнувшие москвичи Шли полем, и вьюжная нежить Уже выносила ключи К затворам последних убежищ.

Но он был любим. Ничего Не может пропасть. Еще мене Семья и талант. От него Остались броски сочинений.

Ты дома подымешь пюпитр, И, только коснешься до клавиш, Попытка тебя ослепит, И ты ей все крылья расправишь.

И будет январь и луна, И окна с двойным позументом Ветвей в серебре галуна, И время пройдет незаметно. А то, удивившись на миг, Спохватишься ты на концерте, Насколько скромней нас самих Вседневное наше бессмертье.