Прочитано:

45%

4

Октябрь. Кольцо забостовок. О ветер! О ада исчадье! И моря, и грузов, и клади Летящие пряди. О буря брошюр и листовок! О слякоть! О темень! О зовы Сирен, и замки и засовы В начале шестого. От тюрем - к брошюрам и бурям. О ночи! О вольные речи! И залпам навстречу - увечья Отвесные свечи! О кладбище в день погребенья! И в лад лейтенантовой клятве Заплаканных взглядов и платьев Кивки и объятья! О лестницы в крепе! О пенье! И хором в ответ незнакомцу Стотысячной бронзой о бронзу: Клянитесь! Клянемся! О вихрь, обрывающий фразы, Как клены и вязы! О ветер, Щадящий из связей на свете Одни междометья! Ты носишь бушующей гладью:
 "Потомства и памяти ради Ни пяди обратно! Клянитесь!"
 "Клянемся. Ни пяди!"

5

Постойте! Куда вы? Читать? Не дотолчетесь! Bсе сперлось в беспорядке за фортами, и земля, Ничего не боясь, ни о чем не заботясь, Парит растрепой по ветру, как бог пошлет, крыля. Еще вчерашней ночью гуляющих заботил Ежевечерний очерк севастопольских валов, И воронье редутов из вереницы метел В полете превращалось в стаю песьих голов. Теперь на подъездах расклеен оттиск Сырого манифеста. Ничего не боясь, Ни о чем не заботясь, обкладывает подпись Подклейстеренным пластырем следы недавних язв. Даровать населению незыблемые основы Гражданской свободы. Установить, чтоб никакой... И, зыбким киселем заслякотив засовы, На подлинном собственной его величества рукой. 
     - 162 -

Хотя еще октябрь, за дряблой дрожью ветел Уже набрякли сумерки хандрою ноября. Виной ли манифест, иль дождик разохотил,- Саперы месят слякоть, и гуляют егеря. Дан в петергофе. Дата. Куда? Свои! Не бойтесь! В порту торговом давка. Солдаты, босяки. Ничего не боясь, ни о чем не заботясь, Висят замки в отеках картофельной муки.

6

Три градуса выше нуля. Продрогшая земля. Промозглое облако во сто голов Сечет крупой подошвы стволов, И лоском олова берясь На градоносном бризе, Трепещет листьев неприязнь К прикосновенью слизи.

И голая ненависть листьев и лоз Краснеет до корней волос. Не надо. Наземь. Руки врозь! Готово. Началось.

Айва, антоновка, кизил, И море черное вблизи: Ращенье гор, и переворот, И в уши и за уши, изо рта в рот.

Ушаты холода. Куски Гребнистой, ослепленно скотской В волненьи глотающей волны, как клецки, Сквозной, ристалищной тоски.

Агония осени. Антогонизм Пехоты и морских дивизий И агитаторша-девица С жаргоном из аптек и больниц.

И каторжность миссии: переорать (борьба,борьбы, борьбе, борьбою, Пролетарьят,пролетарьят) Иронию и соль прибоя, Родящую мятеж в ушах В семидесяти падежах. И радость жертвовать собою, И - случая слепой каприз.

Одышливость тысяч в бушлатах по-флотски, Толпою в волненьи глотающих клецки Немыслимых слов с окончаньем на изм, Нерусских на слух и неслыханных в жизни 
     - 163 -

(а разве слова на казенном карнизе Казармы, а разве морские бои, А признанные отчизной слои - Свои!!!) И упоенье героини, Летящей из времен над синей Толпою, - головою вниз, По переменной атмосфере Доверия и недоверья В иронию соленых брызг. О государства истукан, Свободы вечное преддверье! Из клеток крадутся века, По колизею бродят звери, И проповедника рука Бесстрашно крестит клеть сырую, Пантеру верой дрессируя, И вечно делается шаг От римских цирков к римской церкви, И мы живем по той же мерке, Мы, люди катакомб и шахт.