Прочитано:

39%

7

     В Долине царских гробниц, у скал, уже производились работы. Несколько сотен полунагих людей заканчивали расчистку холмов, под которыми нужно было построить гробницу. Начальники с минуты на минуту ждали прибытия фараона.
     Вскоре прискакал гонец с известием, что едет Рамзес. Загудели трубы. Вдали появилась стража, за ней много носилок. Старый писец приказал приостановить работы, осмотрел расчищенное место.
     Носилки фараона приблизились. Рамзес сошел на землю, поддерживaemый жрецом Амона и царевичем Мернептой. Начальники работ упали ниц перед ними.
     Фараон не держался уже так прямо, как на празднестве в Фивах, - стан его согнулся. Видно было, что старый Рамзес болен: ему было восемьдесят пять лет, а царствовал он уже более шестидесяти лет. Он кашлял, руки его тряслись. Глядя на людей, стоявших перед ним на коленях, фараон что-то говорил жрецу Амона.
     - Бог и отец наш будет молиться своему отцу, - пронесся шопот жрецов и сановников.
     Рамзес воздел руки к солнцу. По верованию египтян, фараон был сыном бога солнца Ра. Помолившись, он опустил руки и вздохнул. Взяв у жреца шнур, Рамзес стал обмеривать землю. Затем фараону подали заостренный кол. Подошел жрец, изображавший бога Тота с головой ибиса, священной птицы. Он помог Рамзесу вонзить кол в том месте, где приходился северо-восточный угол стены. Так же вонзал фараон колья и на остальных углах. Потом он провел мотыгой черту между кольями и присыпал нильским песком место будущей каменной кладки. Оставалось заложить первый камень.
     Рамзес взялся руками за деревянный рычаг, и большой камень, легко сдвинувшись с бугра, лег на приготовленное место.
     Фараон выпрямился. Он тяжело дышал. Пот катился по его лицу, седые волосы растрепались. Недоумевая, Нугри смотрел на повелителя Египта.
     "Что в нем божеского? - думал он. - Такой же бессильный старик, каких мы встречaem тысячи. Как дрожат у него руки! Какое у него исхудалое лицо! И это бог? Нет, это человек!"
     К рамзесу подвели четырех быков - белого, черного, бурого и пестрого. Он должен был заколоть их и принести бедра животных в жертву богам четырех стран света.
     Жрецы усердно помогали фараону. Дрожащей рукой он наносил удары оглушенным быкам - белому, черному, бурому. И вдруг пошатнулся. Закружилась голова. Он упал бы, если бы жрецы Амона не поддержали его.
     Жрец с головой ибиса поднес к губам Рамзеса чашу с напитком. Фараон отпил от нее, глаза его оживились. Он взял нож и твердой рукой поразил пестрого быка.
     Нугри смотрел на Рамзеса. Вот фараона подсаживают на носилки. Жрецы и сановники заботливо поддерживают его. Затем рабы отправляются в путь по расчищенной песчаной дороге. За ними следуют жрецы и сановники.

     После обеда сотни полунагих людей рыли четырехугольную яму. Работа шла быстро. Нугри не заметил, как яма стала глубокой. Мелькали лопаты, песок сыпался в корзины. Сотни детей, преимущественно мальчиков, спускались вниз и уносили корзины на своих головах. Они шли гуськом к оврагу, чтобы высыпать песок. За целый день работы им платили вдвое меньше, чем взрослым.
     Десятники, с палками и бичами из воловьей шкуры, прохаживались, покрикивая, среди детей и землекопов. Нередко пронзительный крик пролетал над песками, и мальчик падал лицом в раскаленный песок. Но второй удар, более жгучий, подымал его на ноги. Иногда вспыхивали злые голоса, слышались угрожающие крики. Десятники поспешно отступали от возмущенных людей и звали на помощь. Прибегали сотские с бичами и палками. Бичи свистели, палки опускались на спины землекопов.
     - Не от-ста-вай! - кричали сотские, и десятники подхватывали их возглас.
     Нугри исподлобья поглядывал на Кени. Видел, как дрожала у него в руках лопата.
     Когда к ним подошел десятник, Нугри спросил, почему каменотесов послали копать землю.
     - Мы всегда работали по камню, - говорил Нугри, - и ты, видно, не умеешь отличить каменотеса от землекопа. Где начальник царских каменотесов? Мы желaem говорить с ним.
     - Делай, что приказано! - возразил десятник. - А будешь шуметь...
     Он поднял палку и погрозил Нугри.
     Кени взглянул на рабочих. Одного слова Нугри было бы достаточно, чтоб они бросились на десятника. Однако Нугри поплевал на руки и молча взялся за лопату.
     Когда десятник отошел, Кени спросил:
     - Почему ты смолчал?
     - Что пользы драться с начальством? - возразил Нугри. - Нас избили бы, заковали в цепи и сослали бы на Синайские рудники добывать медь... - И, толкнув локтем Кени в бок, он добавил: - Я решил терпеть. Дни и ночи я думаю о важном деле.
     Кени удивился, но не успел расспросить Нугри: подходил десятник.