Прочитано:

5%

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

            --------------
       Эта книга - не песенник.
       Хотя,  составляя  ее   и  перечитывая   стихи   Владимира
   Высоцкого,  я  все  время слышал его голос. За каждой строкой
   слышал, за каждым словом.
       И  даже  тогда,  когда  встречались  абсолютно незнакомые
   стихи, все равно где-то далеко в глубине возникала и звучала
   мелодия.  И голос Высоцкого звучал, голос, который продолжает
   жить...
       Давно  уже замечено, что когда умирает известный человек,
   то  число  его "посмертных  друзей" сразе же начинает бешено
   расти, в  несколько  раз превышая количество друзей реальных,
   тех, которые были при жизни.
       И  объяснить  это  явление, в общем-то можно: ведь всегда
   находятся  люди,  жаждущие  погрется в лучах чей-нибудь славы
   -  хотя  бы и посмертной. Тем более что обладатель этой славы
   уже  не  в  силах никому  возразить,  не  в  силах что - либо
   опровергнуть.
       Поэтому  и  витийствуют   в   табачном   дыму   застолий
   новоявленные  "близкие  друзья "  и  " закадычные  приятели",
   поэтому  они  и  "вспоминают":  "Шли  мы  как-то с Владимиром
   Высоцким  по  Басманной...",  или:  "Забегаю  это я однажды к
   Высоцкому,  а  он  мне говорит...",  или  -  еще хлеще: "А с
   Володькой мы были - водой не разольешь !...".
       Я знаю, как много таких "вспоминателей" объявилось теперь
   у Высоцкого. Ну да бог с ними, пусть потешаться !... Я - не о
   них.
       Я  -  о том, что у Высоцкого и у его песен и в самом деле
   великое  множество  истинных,  серьезных  друзей!  Тех самых
   друзей, ради которых он работал и для которых жил.
       Наверное,  у  каждого человека,  знакомого  с   песенным
   творчеством  Владимира Высоцкого,  есть,  так скзать, "свой
   собственый  Высоцкий",  есть  песни,  которые нравятся больше
   других.  Нравятся  потому,  что  они  чем-то  роднее,  ближе,
   убедительнее.
       "Свой Высоцкий" есть и у меня.
       Был  такой вроде  бы неплохой фильм - "Вертикаль". Был и
   прошел.  А  песни,  написанные Высоцким  для  этого  фильма,
   остались.
       Были  еще  фильмы, были  спектакли,  которые "озвучивал"
   Высоцкий,  и очень часто песни, созданные им, оказывались как
   бы  на несколько размеров больше самого фильма или спектакля.
   Каждый раз  у этих песен начиналась своя отдельная (и очень
   интересная!)  жизнь.  Они сразу же шли к людям, шли, будто бы
   минуя экран или сцену.
       И особенно ясно  это  понимаешь,  когда  вслушиваешься  в
   песни, написанные Владимиром Высоцким о войне...

       Почему все не так? Вроде все как всегда:
       То же небо, опять голубое,
       Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
       Только он не вернулся из боя.
       .......................................

       Он молчал невпопад и не в такт подпевал
       Он всегда говорил про другое,
       Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
       А вчера не вернулся из боя.

       То, что пусто теперь, - не про то разговор,
       Вдруг заметил я: Нас было двое...
       Для меня словно ветром задуло костер,
       Когда он не вернулся из боя.
       ...........................................

       Нам и места в землянке хватало вполне,
       Нам и время текло для обоих...
       Все теперь одному, только кажется мне,
       Это я не вернулся из боя.

       На мой  взгляд,  песня "Он не вернулся из боя" - одна из
   главных в творчестве  Высоцкого.  В ней, помимо интонационной
   и  психологической  достоверности,  есть  и  ответ на вопрос:
   почему  поэт, человек,  который  по  своему  возрасту  явно
   не  мог  принимать  участия  в войне, все-так  пишет о ней,
   более того - не может не писать?
       Все  дело  в  судьбе . В  твоей  личной  судьбе,  которая
   начинается  вовсе  не  в  момент рождения человека, а гораздо
   раньше.  В  личной  человеческой  судьбе,  которая никогда не
   бывает чем-то отдельным,  обособленным  от  других  людских
   судеб. Она,  твоя  судьба,  - часть  общей  огромной  судьбы
   твоего народа.  И  существуеш ты  на земле, продолжая  не
   только собственных  родителей, но и многих других людей. Тех
   которые  жили  до  тебя.  Тех, которые когда-то защитили твой
   первый вздох, первый крик, первый шаг по земле.
       Песни  Высоцкого о войне - это, прежде всего, песни очень
   настоящих  людей.  Людей  из плоти и крови. Сильных, усталых,
   мужественных, добрых.
       Таким людям можно доверить и собственную жизнь, и Родину.
   Такие не подведут.

       Сегодня не слышно биенья сердец.
       Оно для аллей и беседок.
       Я падаю, грудью хватая свинец,
       Подумать успев напоследок:

       "На этот раз мне не вернуться.
       Я ухожу - придет другой.
       Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,
       А сыновья, а сыновья уходят в бой".

       Именно  так  и  продолжается  жизнь,  продолжается общая
   судьба и  общее  дело людей.  Имено так  и переходят  от
   родителей  к   детям   самые  значительные,   самые   высокие
   понятия...
       У  Владимира  Высоцкого есть песни, которые чем-то похожи
   на  роли.  Роли  из  никем  не поставленных и - более того -
   никем еще не написанных пьес.
       Пьесы  с  такими ролями, конечно, могли бы быть написаны,
   могли  бы  появиться  на сцене. Пусть не сегодня, так завтра,
   не  завтра,  так  послезавтра. Но  дело  в том, что ждать до
   завтра Высоцкий  не хотел. Он хотел играть эти роли сегодня,
   сейчас,  немедленно!  И  поэтому  сочинял  их  сам,  сам  был
   режессером и исполнителем.
       Он торопился, примеряя на себе одежды, характеры и судьбы
   других людей - смешных и серьезных, практичных и бесшабашных,
   реальных    и  выдуманных.    Он   влезал   в  их   заботы,
   проблемы,  профессии  и жизненные принципы, демонстрировал их
   способ   мыслить    манеру   говорить.   Он  импровизировал,
   увлекался,  преувеличивал,  был дерзок и несмешлив, дразнил и
   разоблачал,  одобрял и поддерживал. И причем все это он делал
   так  талантливо , так  убедительно,  что  иные слушатели даже
   путали его  с темит персонажами, которых он избражал в своих
   песнях. Путали и - восстаргались. Путали и - недоумевали.
       А  Высоцкий  вроде бы  и  не  обращял  на это  никагого
   внимания.  Он  снова  и  снова выходил  на  сцену, продолжая
   сочинять и  петь  свои -  всегда неожиданные, разноплановые,
   злобные  -  "песни - роли".  И  в  общем-то  это  уже были не
   роли,  а  скорее,  -  целые  пьесы  со своими неповторимыми
   характерами,  непридуманными  конфликтами,  точно выстроенным
   сюжетом.
       Исполняя  их,  Высоцкий  мог быть таким грохочущим, таким
   штормовым.  И  бушующим,   что  людям,   сидящим   в  зале,
   приходилось,  будто  от  сильного  ветра,  закрывать  глаза и
   втягивать головы  в плечи. И казалось: еще секунда - и рухнет
   потолок,  и  взорвутся динамики,  не  выдержав напряжения, а
   сам    Высоцкий   упадет,   задохнется,   умрет    прямо   на
   сцене...  Казалось:  на  таком нервном   накале   невозможно
   петь, нельзя дышать!
       А он пел. Он дышал.
       Зато  следующая  его песня могла быть потрясающе тихой. И
   от  этого она еще больше западала в душу. Высоцкий только что
   казался  пульсирующим  сгустком  нервов,   вдруг   становится
   воплощением  возвышенного  спокойствия, становился человеком,
   постигшим  все тайны бытия. И каждое слово звучало по-особому
   трепетно:

       Я поля влюбленным постелю,
       Пусть поют во сне и наяву!
       Я дышу - и, значит, я люблю!
       Я люблю - и, значит, я живу!

       Высоцкий  пробывал себя в разных интонациях, он искал для
   своих  "пьес"  все  новые  и  новые  краски,  новые детали, и
   поэтому  его  песни  имеют  несколько  авторских  вариантов,
   изменений , сокращений.  И в этом - тоже он , Высоцкий, - его
   натура, его неудавлетворенность собой, его способ творчества.
       Можно  сказать,  что дверь в его "творческую лабораторию"
   была  постоянно  распахнута . Он  был  весь на виду. Со всеми
   своими удачами и неудачами, находками и проколами, сомнениями
   и убежденностью.
       Он написал  много песен. И, конечно, не все они ровные.
       Но это  всегда  неровность  дороги, ведущей к постижению
   истины, к открытию людей и, значит, - к открытию самого себя.
       Он никогда  не  пел свои песни свысока, никогда не стоял
   над  зрителями,  над  слушателями. И эстрада (впрочем, также,
   как  и сцена  и  съемочная  площадка) была  для   него   не
   пьедесталом,  а  местом,  откуда  его  просто-напросто лучше
   видно  и  лучше  слышно.  А  еще  она была местом его работы.
   Работы - с полной отдачей. На износ. Всегда и вовсем...
       Много  раз я  слышал, как его песни исполняли и другие -
   порою  очень  хорошие  певцы.  Не могу сказать, что эти певцы
   недостаточно  старались.  Нет, они вкладывали в каждую песню
   все свое умение, весь свой темперамент и опыт !
       А  песня всеравно получалась какой-то другой, разученной,
   вероятно  на  прокат.  Она - будто одежда с чужого плеча - то
   морщила  на  спине, то жала в груди, а то вообще расползалась
   по швам.
       И  дело тут даже не в своеобразной исполнительской манере
   Высоцкого. Ведь в конце концов любую манеру можно скопировать.
       Манеру можно, а душу - нельзя...
       Он был  невероятно  популярен.  Достать  билет  на   его
   выступление  было  намного  труднее,  чем  "пробится" летом в
   сочинскую или ялтинскую гостиницу.
       Но если для норамальных людей Владимир Высоцкий был своим,
   был  близким,  необходимым  и любимым   актером,   то   для
   мещанствующих снобов он, прежде всего, был "модным".
       Я  ненавижу  публику так назывaemых "престижных" премьер.
   Не  всю,  конечно.  публику,  а  ее самодовольную (кстати, не
   такую  уж  и  малочисленную)  -  снобистскую  часть. Ненавижу
   типов  которые появляются  на премьерах вовсе не потому, что
   в  каждом  первом  спектакле  (или  концерте)  есть,  как   в
   рождении    ребенка,   какая-то   щемящая   торжественность,
   соединение боли и радости, достигнутого и недостижимого.
   Нет , быть на премьере - для снобов не самое главное, для них
   главное  -  попасть  туда!  Попасть,  чего  бы это ни стоило,
   "отметится",  хотя  бы только для того, чтобы после обзвонить
   "не  попавших":  "Как, вы не были?! Ну-у, многое потеряли!...
   Там  была  такая-то  с таким-то..  И  это был.. И та... Нет,
   честное  слово,  жалко, что вас не было! мы, например, всегда
   ходим..."
       Именно  такие  мещанствующие  снобы распускали о Высоцком
   нелепые,  почти  фантастические  сплетни  и  слухи, и в то же
   самое  время  заискивали  и  лебизили  перед  ним.  О, как им
   хотелось,  чтобы  он  -  Высоцкий  - стал бы для них "своим в
   доску", "рубахой-парнем", закадычным "дружком-приятелем"!
       А он ненавидел мещан. И снобов - призерал. Любых.
       Недаром  у него  есть  горькая  и злая  песня,  которая
   заканчивается такими словами:

       Не надо подходить к чужим столам,
       И отзываться, если окликают.

       Однако  когда  Владимира  Высоцкого  окликали не снобы, а
   люди  -  просто  люди, -  он  поворачивался  к  ним  охотно,
   поворачивался всем корпусом и отзывался всем сердцем!
       Вспомните, к  примеру,  его "сказочные песни". Те самые,
   которые  он  писал для "Алисы в стране чудес", для кинофильма
   "Иван да Марья" и просто так - для себя.
       Дети,  общаясь  со взрослыми, моментально распознают, кто
   из  взрослых с ними - на равных, а кто только "прикидывается"
   ребенком.
       Так, вот сочиняя свои "детские сказочные песни", Владимир
   Высоцкий ребенком никогда не прикидывался. Он просто был им.
       За хриплым напряженным голосом и жесткой манерой пения до
   поры  до  времени  скрывалась  восторженная  и добрая ребячья
   душа,  прятался  человек,  гораздый  на  выдумку  и  озорство,
   умеющий верить в чудо и создавать его...

       Догонит ли в воздухе, или шалиш,
       Летучая кошка летучую мышь ?
       Собака летучая - кошку летучую ?...

       Эти  "вечные  вопросы" детства задает себе Алиса, и слезы
   ее текут конечноже - в "слезовитый океан"...
       А вот  как трогательно и вместе с тем категорично звучит
   серенада  влюбленного  соловья-разбойника  из  другой - более
   взрослой - сказки:

       Входи, я тебе посвищу серенаду,
       Кто тебе серенаду еще посвистит?
       Сутки к ряду могу до упаду,
       Если муза меня посетит.

       Я пока еще только шутю и шалю.
       Я пока на себя не похож,
       Я обиду стерплю,
       Но когда я вспылю,
       Я дворец подпалю,
       Подпилю,
       Развалю,
       Если ты на балкон не придешь...

       Ну,  кто, по-вашему, сможет устоять перед такими доводами
   влюбленного? да никто на свете!...
       В  одной  из  "сказочных  песен"  Высоцкий задает вопрос,
   удивительный по своей "детскости" и мудрости:

       ... что остается от сказки потом,
       после того, как ее рассказали?...

       А действительно - что?
       Могу  сказать: когда я впервые услышал эти песни, у меня
   долго  не  проходило  какое-то особенное  ощущение свежести,
   улюбки,  доброты.  И  я  еще  больше  поверил в  истину: даже
   тогда, когда  в начале сказки все  "страшно,  аж  жуть!", в
   конце  ее  все страхи обязательно  исчезают, там непременно
   светит солнце, и торжествует добро!
       Так  что,  после  того  как  сказку  рассказали, остается
   многое.  В  том  числе и  чисто  профессиональное уважение к
   Высоцкому.  Ведь  по  этим   стихам   видно  , как   радостно
   он  работал  над  ними,  буквально  "купаясь"  в тьме! я даже
   вижу,  как  он улыбается,  записывая  лихие,  частушечные,
   виртуозно сделаные строки:

       Много тыш имеет кто -
       Тратьте тыши те.
       Даже то, не знаю что,
       Здесь отыщите...

       Так  поют  скаморохи  на  сказачной  ярмарке . А  вот как
   начинается песня царских глашатаев:

       Если кровь у кого горяча -
       Саблей бей, пикой лихо коли.
       Царь дарует вам шубу с плеча
       Из естественной выхухоли...

       Такого раскованного  и - одновременно - точного обращения
    со словом, непринужденного владения разговорными интонациями
    в стихах добится очень трудно. А Высоцкий добивался.
       Но он умел быть не только добрым. И не только покладистым.
       Когда   некоторые  "весьма   специфические"   зарубежные
   доброхоты  пробовали  его  "на излом", то Высоцкий, оставаясь
   самим собой, разговаривал с ними жестко и однозначно.  Родину
   свою в обиду он не давал никому.
       Помню,  как  в  октябре 1977 года группа советских поэтов
   приехала  в  Париж  для  участия  в  большом  вечере  поэзии.
   Компания   подобралась   достаточно   солидная:  К. Симонов,
   Е. Евтушенко,О. Сулейменов,Б. Окуджава,В. Коротич, М. Сергеев
   Р. Давоян. Был в нашей группе и Владимир Высоцкий.
       Устроители вечера явно сэкономили на рекламе. Точнее, она
   отсутствовала  напроч! и конечно же нам говорили: "Стихи ?! в
   Париже?!  абсурд!...  вот  увидите  -  никто  не  придет!..."
       Мы увидели. Пришли две с половиной тысячи человек.
       Высоцкий  выступал последним.  Но это  его  выступление
   нельзя было  назвать  точкой  в   конце   долгого   и  явно
   удлинившегося  вечера. Потому что  это  была не  точка,  а
   яростный и мощный восклицательный знак !...
       Так  кем  же  он все-таки был - Владимир Высоцкий? Кем он
   был больше всего? актером? поэтом? певцом?
       Я не знаю.
       Знаю  только, что он был личностью. Явлением. И факт этот
   в  доказательствах  уже  не  нуждается... Высоцкий продолжает
   свою   жизнь.  Его   сегодня  можно  услышать  в  городских
   многоэтажках  и  сельских  клубах,  на огромных стройках и на
   маленьких  полярных  станциях, в  рабочих   общежитиях  и  в
   геологических партиях.
       Вместе  с  нашими  кораблями  песни  Высоцкого  уходят  в
   плаванья  по  морям  и океанам  нашей  планеты.   Вместе  с
   самолетами  взмывают  в  небо. А  однажды  даже  из  космоса
   донеслось:

       Если друг оказался вдруг
       И не друг и не враг, а так.
       Если сразу не разберешь,
       Плох он или хорош.
       Парня в горы тяни - рискни.
       Не бросай одного его.
       Пусть он в связке одной с тобой.
       Там поймешь, кто такой...

       Эту  песню пел  звездный  дуэт  космонавтов   в  составе
   В. Коваленка и А. Иванчекова. И надо сказать,  что  здесь все
   было на высоте - и песня, и исполнение!...
       Лучшие  песни  Владимира  Высоцкого  -  для  жизни. Они -
   друзья людей. В  песнях  этих есть то, что может поддержать
   тебя  в  трудную  минуту, - есть неистощимая сила, непоказная
   нежность и размах души человеческой.
       А  еще  в  них  есть  память.  Память  пройденых  дорог и
   промчавшихся лет. Наша с вами память...

       ...но кажется мне, не уйдем мы с гитарой
       На заслуженный, но нежеланный покой...

       Правильно написал!

                   /Роберт Рождестсвенский/